ДиН память

Юрий ВЛАСЕНКО

УМ КАМНЯ

* * *

Его отпели, но ведь он
Всегда отпетым был:
Когда глотал одеколон,
Когда бычки курил,
Когда был прав и виноват,
На всё узнав ответ,
Когда вернулся он назад,
Насквозь пройдя сквозь свет...

* * *

Нас было много, и как скоро
Мы все успели умереть:
Среди привычного позора
Нас невозможно разглядеть.

Мы ловко грузик утопили
Своих талантов и невзгод
И бодрой пробкою поплыли,
Толкая пробковый народ.

Во всякой дряни преуспели,
Но почему-то до сих пор
Мы вспоминаем, как смотрели
На небо синее в упор.

Но чтоб поменьше нас толкали
И чтоб сподручнее толкать,
Мы небо тщательно смотали
И затолкали под кровать.

Мы ночью по пустыне бродим,
Вся жизнь давно на нет сошла.
А днём внушительность наводим
На наши плёвые дела.

* * *

Приснилась мне, что жизнь моя прошла,
И с облегчением душа рассталась с телом,
Движением одним закончила дела,
Чтоб, наконец, всерьёз заняться делом;
Что звёздный час навеки наступил,
Что все мечты легко в одну сложились,
Что, наконец, и я заговорил
Так, словно с Богом мы – договорились.

* * *

Не предлагай Богам ни труд,
Ни боль. Твой подвиг – отреченье.
И лучше пусть стихи умрут,
Чем их порочить сочиненьем.

Иначе смолкнут небеса –
Ведь суета всегда напрасна:
Не обитают чудеса,
Где всё просчитано и ясно.

Не покидай своей души, –
Живи! – Вот все твои уроки.

Но строго в Книгу запиши
Тебе ниспосланные строки.

ПОСЛЕДНЯЯ КНИГА

В краю безвестных откровений,
За верхней гранью облаков
Лежат тома стихотворений
На крайних выступах миров.

В последний миг существованья
Усилием предсмертных спазм
Они возникли из сознанья
Как завершающий оргазм.

Замолк о чём-то Заболоцкий,
И, силясь дать о счастье знак,
В последний раз плывёт без лоций
Захлёбывающийся Пастернак.

Друг в друга истины вложились,
И совершились все дела,
И в книги перевоплотились
Похолодевшие тела.

И смерть одёрнула покровы,
И, отлетев на выступ свой,
Лежат тома, как счастье, новы,
Невероятны, как покой.

Звездой таинственною сшиты,
Они безвестны навсегда
И плёнкой девственной покрыты
Неизъяснимого стыда.

* * *

Боги, звери и растенья
Вдруг открыли лица нам.
Встали прямо все сомненья
И сломались пополам.