Дни ненужные распались,
И, в молитву воплотясь,
Все деревья наклонялись,
На колени становясь.
Разум дан всему на свете,
Но, казалось, чтоб понять,
Надо только камни эти
Два столетья наблюдать.
И в награду за вниманье
Мир покажет страшный ум
Камня, полного страданьем,
Напряжённого от дум.
Но не нам сидеть здесь годы,
Мы, долги людей блюдя,
Отвернёмся от природы
И заплачем, уходя.
* * *
В пространстве плавает паук,
Держа лучи во рту.
В локтях согнул он восемь рук
И обнял пустоту.
Сверяя с нею свой чертёж,
Он точностью томим.
Но вместе с истиною ложь
Всегда стоит над ним.
Что пустота? Что суть её?
Но мыслить обречён,
Пронзив лучами бытиё,
Плывёт в пространстве он.
* * *
Стрекозы в вечности над озером висят,
Земля давно остановилась,
И в сердце боль угомонилась,
И навсегда установилась
Та область времени, где все часы стоят.
* * *
Опять к нам благосклонны небеса,
И песни аонид звенят и обжигают.
Едва слышны глухие голоса,
Которые с Земли нам угрожают.
Но только с неба виден путь Земли,
И не поверят нам, когда даст Бог вернуться,
И песни аонид, что мы вам принесли,
У вас в душе не отзовутся.
И с осуждением на нас толпа глядит,
И вне закона нас законы ставят,
И мы умрём, и песни аонид
Нас незаслуженно прославят.
Публикацию подготовил Юрий БЕЛИКОВ
ВЛАСТЕНКО
Юре Власенко больше подошла бы фамилия Властенко. Это заметила моя младшая дочь Агния, ещё будучи ребенком. Он любил властвовать (хотя бы в компании).
И все-таки мы дружили с юности. Идеалов нет. А достоинства у всех есть. У Юры: юмор, любовь к литературе и философии. Яркая такая логика (если можно так выразиться). Помню спор о красоте у Соловьева.
– Не в пользе дело! – говорил Юра своим глуховатым голосом. – Черви в земле тоже полезны – они же гумус обеспечили! Но где в них красота?
А мои городские дети любили этих червей, как всё живое, прямо застынут и любуются, когда после дождя на асфальт выползут розовые ниточки, поэтому я пыталась как-то защитить этих червячков...
Юмор тоже, правда, был у него всякий. “Поганка-Гегель превратил все противоположности в единство”, а “придурок Джеймс... полажал Гегеля”, и так далее в том же духе. Много было такого юмора компьютерного, что ли, заранее запрограммированного. Скажи Юре после его выздоровления, что выглядит лучше, сразу слышишь: “Как – ЕЩЁ лучше?”. А если ищешь, что дать почитать, то диалог предсказуем:
– Газета “Двое” тебе не нужна, Юра?
– Нет, не нужна, а вот если б “Трое” или лучше “На троих”...
Но зато покупать новые стулья с гонорара я иду с Юрой. Он не отказывался помочь.
– Мы еще линолеум мечтаем купить и люстру сменить.
– Ну, тогда хоть не ходи к вам, Нина!
Прервалась: неожиданно пришел в гости Сережа Андрейчиков. Я спросила: что тебя больше всего поражало в Юре Власенко? Меня: сочетание ума и нежелания использовать его для людей.
– А меня – как Юра всегда улыбался. Наши люди так редко улыбаются, а он – почти всегда...
Сережа прав: Юра улыбался. Но так же много улыбался мой сосед по кухне – Саша (покойный). Алкоголик выпил и всем доволен... Юра считал, что счастье – не цель, счастье – это исходный момент души. Только этот “исходный момент счастья” он заливал внутрь себя своей рукой... Часто уверял, что внутри него все звенит от счастья, и ему всерьёз кажется, что он никогда не умрёт.
– Звенит-звенит и никогда не умрет – кто это? Загадка. Ответ: Власенко, – итожил мой муж диковатым голосом.
Когда мы познакомились, я была младшим научным сотрудником, а Власенко учился на втором курсе. И вот мне выпало везти их курс на диалектологическую практику в Акчим. Юра поразил меня в дороге тем, что наизусть цитировал огромные куски из “Улитки на склоне” Стругацких, а как прибыли в деревню, сразу напился и уехал на плоту с какими-то туристами. Я же бегала по берегу Вишеры всю ночь, до полусмерти изъеденная комарами. Акчимские комары – это такие летающие лошади-кровопийцы. Они прямо одежду прокусывали! Москиты какие-то, а средств никаких в начале 70-х еще не было против насекомых... Я ведь за жизнь студентов отвечала полностью, поэтому сквозь ночь и стаи комаров вглядывалась в даль и
Скачать полный текст в формате RTF