“И я предавал, и я смеялся. Тебя по ланитам бил!
Но всё, что однажды происходило –
не кончится никогда.
И нет непричастных – любой остался,
чем от начала был.
И вечно копьё прободает рёбра,
и вечно течет вода.
И вечно Пилат умывает руки и спрашивает у нас:
“Кого отпущу вам?” И глотки
не отвечают врозь...”

Жизнь течет песком между пальцев и в этом течении кто-то продолжает смешивать уксус с желчью и плести терновый венец. Кому-то не дает покоя тень Лобного места. И, значит, Благая Весть костью в горле встала у динозавра “мира сего” на боку которого написано “Вавилон”. Все предельно ясно. Волхвы принесли дары, иудеи принесли крест, а что принесем мы?

Священник Виктор ТЕПЛИЦКИЙ, г. Красноярск

Об INRI

Не знаю, зачем я вызвался писать об этом тексте. Возможно, сработало имя города, в котором Лев Беринский доводил INRI до ума, вглядываясь в бескрайние холмы Галилеи. Древний сказочный Акко. Ровесник Иерусалима. Оплот крестоносцев. Город, которым в разные времена управляли персы, евреи, греки, римляне, турки, британцы. Город, который не смог взять Наполеон в 1793 году. Город пророка Бахауллы.
Вчитываясь неспешно в мудреные строки этого чудесно найденного “навесного моста”, я казалось, также неспешно прогуливался по узким улочкам старого Акко, обходил необъятный рынок, заглядывал в подземный туннель тамплиеров, изучал мечеть Аль-Джазара. Хотя, понятное дело, география в книге совсем не та.
Главный герой (он же – главный герой всей человечьей культуры. По крайней мере последние тысяча девятьсот лет) находится там, где ему и следует находиться. Куда его предусмотрительно пришпилили современники. Да и мы, я думаю, в стороне не скучаем. Известное дело – Христа распинают каждое мгновение заново, со всеми подробностями: с несением креста, вбиванием гвоздей, дележом одежды и пр. Как в реальном мире, так и в метафизическом. Ни одно событие до конца не проходит, повторяясь бессчетное число раз на разных “планах”, “этажах” мироздания. Посему мучения Христа вечны.
И Христос новоявленного писания, еще не воскресший, пойманный неизвестным автором в кульминационный момент своей земной жизни, кажется, отказывается воскресать. Около двух тысяч лет он болтается “в обнимку со вселенной”. А наш убогий шарик крутится бестолково у самого христова распятия. За это время Иисус подучил анатомию (боль-то не утихала): “и растянуто так сухожилие, что головка кости и лопатка больше не конгруэнтны”. Освоился с земными достопримечательностями: в тексте упоминаются Ниагара, Варна, Перу, Ливия, Пиза и пр. Да и со сводками ООН знаком – газеты читает (на кресте)? Иль в гвозде – спутниковая антенна?
“Люди, что вы себе мыслите, люди? Вам еще до полетов и войн?” – Христос иногда взывает. Но это уже не властительный крик человека-Бога: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры!..” (Еванг. от Матфея). Это скорее усталый голос измученной птицы, взыску

ющей не любви уже, но только внимания. И не находящей его. Отсюда и робость его – Распятого. Отсюда – всплывающие картинки из прошлого, сохраняющие сознание в равновесии: воспоминания о плотницком деле. Или: “пять птичек я в детстве мечтал купить”. Отсюда – наукообразные и исторические отступления: о восемнадцати формах креста, начиная с египетского. Или нерасшифрованная инструкция по воскресению. И цитаты. Им несть числа.
Но важной (и самой нежнейшей) пружиною этой немыслимой книги явилась, как можно было догадаться, – Она. Мария. Светлана. В Магдале. А в будущем – в Каушанах (Молдова). Он ждет ее. Он хочет ее. И уже на кресте, над землею заранее он с ней уговаривается. (Думаю, с Христом Казандзакиса ему было б о чем словцо перемолвить).
Но придет ли она? Ведь в отличие от популярных ныне трактовок, ему единственному при земной жизни “она не давала”. А ежели все-таки явится, как он просит: блондинкой, “чтоб слюной истекли” – на что они будут жить в нищей бывшей советской республике? Она, как и в прошлых жизнях – на панель, в Турцию. Он – в Россию на стройки. И вряд ли поможет выученный им за время “висения” тибетский...
Это – еще один распятый нами Христос. Компания Христу Ренана, Ницше, Гибсона, Казандзакиса. Он похож на упомянутый мною вначале город. Он многолик, непредсказуем, нераскрываем. И, мне кажется, он больше не любит нас.
И еще: я бы поостерегся объявлять книгу INRI тем самым “недостающим звеном” между Тора Шеевик и Брит Ахадаша. Вероятность этого достаточно велика, тем не менее в книге наличествуют явные несостыковки – несоответствия с текстами вышеназванных священных писаний. К чему далеко ходить? – в книге INRI Иисус предстает уже распятым, хотя по логике этого быть не должно. Ведь в Евангелиях его распинают ближе к финалу.
Думаю, разумнее было б предположить, что с INRI (тем более найденной в наше время, да еще в Смоленской области) начинается третий и последний завет Господа с человечеством. Цадикам и раввинам, ламам и бодхисатвам, муллам и суфиям, пасторам и кюре, дьяконам и архиереям, якутским шаманам и гаитянским вуду, кандидатам наук и просто людям с высшим образованием, словом всем тем, кто, несомненно, более компетентен, чем я, предлагаю решительно обсудить эту версию, а выводы предоставить суду общественности.
P.S. Я забыл сообщить, что в Акко я никогда не был. И совершенно не к месту мне в голову пришла израильская поговорка: “В Акко не ездят со своей рыбой”. К чему бы это?

Антон НЕЧАЕВ, г. Красноярск