И как равномерно пульсирует плод,
Гудит, наполняясь таинственным соком.
На все поглядел он задумчивым оком.
И все он оплакал, смешной идиот.

А все потому, что за выдохом – вдох,
И вдох утекает в свистящие щели,
И шар опадает. И лишь – асфодели,
Цикута – амброзия – чертополох...
И он в разбеганье вселенских светил
Увидел вселенских светил возвращенье.
И мир опадает. И только забвенье,
Забвенье – молчанье – клубящийся ил...

И он оглядел эту даль, эту ширь,
Да, он оглядел и сказал: это плохо!
И выдохнул, выдул вселенский пузырь,
И честно держал – до последнего вдоха.

ПИСЬМА ИЗ ГОРОДА. ДВОРИК

                                  ...ты качала,
Ты лелеяла, нянькала глупую душу мою,
Дворовая родня – обиталище тасок и сплетен –
Гей! Урла дорогая! Мне страшно, но я вас люблю.
Мне уже не отречься, я ваш, я клеймен,
                                  я приметен
По тяжелому взгляду, железному
                                  скрипу строки –
Как ножом по ножу – и на оба крыла искалечен,
В три стопы – как живу – так пишу,
                                  и сжимает виски
Жгут тоски по иному, по детству чужому.
                                  Я мечен
Этим жестким жгутом – он мне борозды
                                  выел на лбу,
И поставил навыкат глаза – на прямую наводку,
Чтоб глядел я и видел. Гляжу я и вижу в гробу
Этот двор, этот ор, этот быт, эту сточную глотку
Дворового сортира – в него выходило окно –
Взгляды жадных старух,
                                  эту мерзость словесного блуда.
Я люблю вас и я ненавижу. Мне право дано –
Я из наших, из тутошних, я из своих, я отсюда.

Испытателем жизни – вне строп, вне подвесок,
                                  вне лонж –
Меня бросили жить, и живу я, края озирая,
Из какого же края, залетный восторженный
                                  “бомж”,
Залетел я? И где же – ну где же! –
                                  края того края?
Камень краеуголен... Но взгляд мой,
                                  по шару скользя –
Как стекло по стеклу – возвращается
                                  к точке начала:
Ну, нельзя было в этом дворе появляться,
                                  нельзя!
Не на Свет и на Звук, а на зык и на гук
                                  ты качала,
Ты лелеяла, нянькала глупую душу мою...

Анатолий ВЕЧКИТОВ

ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ

ДРУГУ ДЕТСТВА

Ты помнишь, как возле проталин,
Штанишки свои расстегнув,
С тобою мы имя “Сталин”
Выписывали на снегу.

Отцы наши нас отхлестали,
И с этого подлого дня
Два слова: “ремень” и “Сталин”
Тождественны для меня.

ЛЕСОПОВАЛ

Пила визжала злобно и надменно,
Вгрызаясь в тело дерева. И вот
Оно вскричало, надломя колено,
Кладя персты на плечи и живот.

И пало в снег. И тотчас стало трупом.
Крестясь руками множества ветвей,
Тайга стенала сдержанно и тупо
Над убиенной дочерью своей.

ЛУННАЯ НОЧЬ

Лезет спрятаться в засаду
Ночь в открытое окно.
На полу с котенком рядом
Сохнет лунное пятно.

Стол стоит на четвереньках.
Рама с треснувшим стеклом
Молча крестит деревеньку
Охрой крашеным крестом.

За окошком две рябины
Прячут в кронах тишину.
Ветер веткой тополиной
Бьет тихонечко луну.

А луна лучом незвонко
Постучалась в спящий дом
И вошла кормить котенка
Теплым лунным молоком.

г. Северо-Енисейск