(Валет Че) Прекрасный Царевич – о Сером Во;

(Четыре Бу, Пи, Че, Три Бу) Похоронная команда ковыряла песок в песочнице у третьего подъезда и с удовольствием пила молоко;

(Туз Бу) Илья Му до тридцати трех лет сидел на печи сиднем;

(Туз Пи) Кощей Бе подсадил на иглу дикую северную утку Га;

(Десять Че) Герасим Не в семилетнем возрасте прикусил язык злой барыне;

(Девять Тр) Му Му плавала, как собака Павлова;

(Дама Бу) Дюймовочка только-только вылупилась из цветочного бутона, а уже хотела замуж за Принца Эльфов;

(Король Бу) Принц Эльфов воспитывался в семье Цвёльфов, жениться не собирался;

(Валет Тр) Черный Ко, который появится впоследствии в инсценировке “Безобразная Царевна” (незакончена), в профиль был вылитый Кот Бе;

(Восемь Пи) Представитель похоронного агентства “Вечная жизнь” в траурном нарукавнике декламировал на школьном утреннике “Стихи о Советском паспорте” Владимира Маяковского;

(Два Че, Тр, Пи) Субъекты неопределенного пола и возраста, распивающие “Трою” на трупе, имели определенный пол и возраст;

(Туз Тр) Троя была греческим полисом в Малой Азии, а не жидкостью для наружных втираний;

(Джокер) Труп был юн и пах парным молоком, как бычья половина туши.

“Как бы произвольно не пересекались кривые, – думал Семен Ху, – все истории повторяются бесконечное количество раз в будущем и прошлом. Которые иллюзорны. Которых нет. А есть лишь настоящее. Да и оно есть ли?”
И Семен Ху усмехнулся в иллюзорные усы, будущие и прошлые, потому что настоящих, как у Сальвадора Дали, у него никогда не было.

г.Иркутск

Александр ДРАБКИН

ЗАБЫЛИ ЛЮДИ О ТАЛМУДЕ...

Их никто не считал иностранцами.
Всем известно – который был год.
Но на Тихонькой, тихонькой станции,
Появился нетихий народ.

Люди с юмором: Сема и Циля,
И седой парикмахер Арон.
Озираясь, они выходили
На перрон, что ничуть не перрон,

Шли, конечно, неровной походкой –
Столько верст за спиной – не сказать!
Их сюда не тянули лебедкою,
Но позвали. Могли не позвать.

Стены в ветхом бараке остыли,
Но мороз был им всласть до поры,
Потому что и Сему, и Цилю
Перестали кусать комары.

И пускай было голодно дома –
Соблюдая еврейский закон,
Презирали свинину и Сема,
И седой парикмахер Арон.

Как когда-то в еврейском местечке
По субботам хотелось гулять,
Есть мацу, но на стройке, конечно,
Ни суббот, ни мацы негде взять.

Было больше, чем счастья, работы,
И, нарушив закон, в первый раз
Циля вышла на стройку в субботу –
Жизнь не кончилась, свет не погас.

А в столовой не высшего класса
Сема, в тайне от Цили, с дружком
Ели борщ без кошерного мяса –
Это было их первым грехом.

Им не праздничной стала суббота,
Позабылись талмуд и маца,
А поскольку всем кушать охота,
То и свиньи паслись у крыльца.

Тору спрятали, чтоб не мешалась,
А когда появился сынок,
Циля кутала мальчика в талес –
Вдруг посмотрит на мальчика Бог.

Жизнь прожив не по правилам Торы,
Нарушая еврейский закон,
Циля с Семой построили город,
Им помог парикмахер Арон.

Город стал их житейским итогом.
Ну а что до божественных сил:
В самом центре стоит синагога –
Жизнь не кончилась, Бог их простил.

г.Биробиджан