За деревьями, завороженная силой грязного ручья, стояла девушка и тщетно пыталась прикурить на ветру. Белый кораблик швыряло, но он быстро приближался к ней. Она была одета в горчичного цвета пальто, такое же, какое носила моя Дина. Крашенная лисица на плечах грелась в лучах весеннего солнца. Девушка, балансируя на сухом пятачке, вытянувшись, как колодезный журавль, изловчилась и поймала кораблик двумя пальцами. Потом развернула мокрую страницу и стала читать. М. опустил пластмассовый стаканчик в урчащую воронку ручья и поплелся домой. А я остался. Я торжественно отпускал тяжелые листы со множеством вклеек и правок по течению... Один за другим... И она их ловила, и развешивала на ветках вербы, как белые носовые платки с чернильными разводами слез.
А в голове моей кружились две строчки из грустной песенки: “Стареющий поэт... Два слова – два понятья. Есть в первом от зимы. Второе – все весна”...

г.Казань

ДиН дебют

Андрей ЖУРБИН

К ТЕБЕ В ПЕТЕРБУРГ...

* * *

Душа поет в бреду губной гармошкой
Под нежной зорькой ласкового сна.
Мне снится луг и солнце-осьминожка.
И речка, бесконечная тесьма.

Ты в сарафане белом, как березка,
Вокруг цветы, а в небе самолет
Рисует мелом тонкую полоску –
Так в январе коньки черкают лед.

Мы говорим с тобою о хорошем,
Я для венка тебе ромашки рву.
Ты для меня как будто всех дороже,
И хочется сказать: “Как наяву”.

* * *

Вспоминаю слабость тонких заснеженных рук,
Упрямые губы, и глаза – больше всего.
Ты вернулась к родителям в Санкт-Петербург
Месяц назад, но прошел, по-моему, год.

Ты уехала в неизвестность, а есть ли он там,
Северный город непахнущих,
но обалденных цветов,
Между нами версты дорог (две тысячи сто),
Правда, их немного стягивает главпочтамт,

Правда их телефон заговаривает, но притом
Он немногословен и голос коверкает сильно,
Память напишет воспоминаний том,
Ощущая себя в Астраханской губернии
ссыльной.

Ощущаю безмолвие нервно скрещенных рук.
На них проступают синими строчками вены.
Гляжу на фото, где все хорошо, и сокровенно
В мыслях своих возвращаюсь к тебе в Петербург.

* * *

А поезд ушел издевательски медленно,
Стон колес и сейчас звучит в перепонках,
Когда все допонято и перемелено,
Помню девушку эту, почти ребенка.
Когда мы прощаемся на вокзалах,
Стук колес совпадает с сердечным ритмом.
Разрезается то, что судьба завязала.
Логика – это опасная бритва.
Обещания в душу ложатся узорами,
Важны все мелочи десятикратно,
И рельсы уводят в одну только сторону:
Туда, от меня, а не обратно.

г.Астрахань