Наталья ТИГАЛЕВА

БУДЕМ!

В сентябре 1998 года красноярскому художественному училищу имени Василия Ивановича Сурикова исполняется 40 лет. Не юбилей, но — повод подвести некоторые итоги. И рассказать об училище побольше, чем сообщается в объявлениях о приемных экзаменах.
Обычно все статьи и буклеты, которые мы издавали к своим юбилеям, начинаются с того, что летом 1958 г. прошли приемные экзамены, а осенью первые тридцать учащихся приступили к занятиям. И что имя Сурикова было присвоено новому художественному училища при основании. Да, так и было. И через пять лет в Красноярске стало на двадцать одного художника больше. Что первых преподавателей было всего пятеро, и за то, что они в почти невозможных условиях смогли поставить это заведение на ноги, они заслуживают, чтобы имена их остались в анналах художественной истории Красноярска. Это были И.М.Давыденко, первый красноярский искусствовед, А.П.Лекаренко, художник, ученик Каратанова, а также И.А.Фирер, И.П.Пель и В.Р.Кошкарев.
Можно перечислить имена и почетные звания тех, кто здесь работал и учился, и заслуги тех, кто работает и учится сейчас. И этот перечень займет не одну страницу, но вряд ли будет полным. Можно сообщить, что к первому, живописно-педагогическому отделению, в 1964 году прибавились театрально-декорационное и декоративно-оформительское, а в 90-е годы — художественная обработка дерева, скульптура и графический дизайн. И так далее. Но я боюсь, что отчет о том, “кто”, “что”, “когда” и “сколько”, — а такой отчет руководство училища надеется издать ко дню рождения отдельной книжечкой, — все равно не расскажет чего-то важного. Не даст понять: что такое на самом деле Красноярское художественное училище имени В.И.Сурикова. Это и невозможно объяснить-исчерпывающе. Можно приблизиться. И поэтому — лучше я расскажу не историю училища. А историю себя в училище. Вот она.
1975 род. Восьмой класс. В школе скучно. Нравится рисовать. Честнее: не рисовать — срисовывать с картинок. Родственники хвалят. Я им верю. Через школьный забор — в роскошном яблоневом саду 6-я вечерняя школа. Там несколько’ классов занимает художественное училище. Вот где меня не хватает. Приемная комиссия. Коленки подгибаются. Все в диковинку. Другой воздух. Длинноволосые ребята с холстами. Пожилая преподавательница — тоже из другого мира. Советует рисовать с натуры . А как это — с натуры? Пробую. Получается. Фантазии, амбиции.
Вступительные экзамены. Живопись — “два”. Рисунок — “два” композиция — “два”. Это

— мне! Ничего себе. Год в художественной школе. Второе вступление. Теперь проблем нет. Первый курс. Ощущение, что или это не с тобой. Или что это не ты. Потом привыкаешь. 4 года жизни, непохожей ни на то, что вокруг, ни на то, что — до. У абстрактной фразы “атмосфера творчества” конкретный запах красок и уайт-спирита. Другая вычитанная фраза: “Искусство — это тяжелый труд” — подтверждается весом этюдника: 15 кг красок и картона на девичье плечико. Но это и здорово.
После восьми часов у мольберта дуреешь от усталости. Все равно здорово. Приятно, когда карандаш летит по хорошей бумаге. Когда холст пружинит под кистью. Когда краска ярким червячком вылезает из тюбика на чистую палитру. Приятно, когда получается. Получается не все. Но есть преподаватели, чье одно слово дороже девяти лет средней школы. Ванда Петровна Бойко. Какие она нам ставила натюрморты для живописи! Это она что-то смогла увидеть в моей безграмотной мазне: “деточка, у вас есть способности”. Когда вижу сейчас что-то такое у абитуриентов — никогда не скажу: “рисунки твои — дрянь, и экзамены ты не сдашь”. “Пробуй”. Не повезет — есть вечерняя художественная школа. Через год приходи.
Время движется. Четвертый курс. Красим рамы для дипломных работ. Завтра защита. Неужели все? Распределение. Институт. Возвращение. Уже мои ученики делают персональные выставки. Поступают в художественные институты. Оканчивают творческие мастерские Академии художеств. Учат детей рисовать. Оформляют спектакли. Занимаются рекламой. Проектируют интерьеры. Все нормально. Так. и должно быть. Две тысячи человек получили за это время дипломы суриковского училища. Вместе всех уже не соберешь. Кто в Эстонии, кто в Израиле, кто в Швеции, кто в Швейцарии. Галя Перова, например, на курс старше нас, давно в Америке. Преподает в художественном колледже штата Юта. Кто-то подался в милиционеры, кто-то — в телеведущие. Но большинство — остались в России. И остались в профессии.
В среднем каждый десятый вступит в союз художников. В краевой организации СХ — 80% — наши выпускники. Каждый пятый аспирант в творческих мастерских Академии художеств — тоже. Около десятка преподавателей художественного института — начинали у нас. Сейчас — В.Теплев, Е.Павлюченкова, В.Кагунькин (мой одногруппник, кстати) — доценты, ведущие преподаватели КГХИ.
В самом училище абсолютное большинство преподавателей-художников, включая директора, тоже — свои. Одни, как А.Грачев (обладатель первого диплома об окончании) или В.Ежов,
В.Удин — уже старейшие. Другие, как Р.Касименко, или И.Шпаковский — совсем недавно пришли, окончив институт. Живописные и графические работы наших выпускников и преподавателей, нынешних и бывших, рассеяны по