Юрий БЕЛИКОВ

РОССИЯ
ПРОСТУЖЕНА,
А БОЛЬНОМУ
НУЖНО УКУТАТЬСЯ

(беседа с философом Георгием Гачевым)

В подмосковном писательском городке-заповеднике “Переделкино” Гачева знает всяк сверчок. Если даже не знаком с его оригинальнейшими трудами, то, несомненно, при слове “Гачев” расплывется в добродушной понимающей улыбке: как индивида здешних мест его видно издалека.
Если – зима, глядя, как движущаяся на вас дальняя фигурка вымахивает руками, кажется, что человек совершает бодрую пробежку на лыжах. Если – лето, подумаете, что тренируется, готовясь к будущему лыжному марафону.
Ни то и ни другое, хоть и на лыжах сей почтенный мыслитель бегать мастак. Просто такая экспансивная манера ходьбы.
“Крупнейший российский философ, искусствовед и культуролог”, как гласят аннотации его многотомья, читающий лекции в России и США, и мир познает точно так же – экспансивно. “Национальный Космо-Психо-Логос”, “Ментальности народов мира”, “Русский Эрос”, “Национальные образы мира”, “Гуманитарный комментарий к физике и химии” – вот далеко не полный список названий его работ. Национальные космоса (именно так он произносит – как волоса, шофера), привлекли Георгия Дмитриевича, разумеется, еще задолго до нынешнего проявления этих космосов на бытовой почве. Сейчас мы не ведаем, куда девать эти самые космоса, пытаясь уместить в прокрустово ложе статей УК. Прежде чем это делать, может быть, стоило бы почитать книги Гачева?

– Георгий Дмитриевич, в свое время Твардовский не без лукавства подначивал одного полукровку: “Кровь – штука непростая. Вот признайся: тебе хотелось бы попасти коней в ночном, а?” А когда вы почувствовали в себе борение кровей? В чем это выражалось и, может быть, до сих пор выражается?
– Смесь у меня, конечно, достаточно горючая: болгарско-еврейская. Но родился я в России, родной язык – русский. Всё, что снаружи – русская природа, пространство, язык, культура – они вошли в меня без остатка. Я весь обволокнут этим. Во мне – пересечение множеств. Но что касается болгарской и еврейской традиций, их, собственно говоря, я не чувствовал. То есть не воспринял в этом смысле ни от матери, ни от отца, поскольку они были плоть от плоти советскими людьми, и для них своё исходное, в общем-то, ничего не значило...
– Мне кажется, существует магнетизм крови. Он каким-то образом проявляется у каждого. В одно из наших предыдущих хождений по переделкинским перелескам вы рассказывали про историю своей окончательной женитьбы. Я даже помню ваш образ: ши

пящая головешка (Гачев) угодил в большой сугроб и успокоился. Наконец-таки вы обрели женщину (ныне это известный философ Светлана Семёнова), которая смогла унять сей яростный огонь. Так?
– Да, когда я встретил Светлану – настоящую русскую бабу – я как бы заземлился в России, в этой персонифицированной русской субстанции. После того другие женщины совершенно перестали меня интересовать. В Светлане имеешь всё: и Эрос, и ум, и беседы, и семью, и хозяйство, и детей... То есть – такой универсум. Так что я могу дать определение: любовь – это когда одна женщина избавляет тебя от дурной бесконечности прочих.
Тем более, я по типу – интроверт. Для меня самое приятное – сидеть в уединении и мыслить. А утверждаться в обществе – мучение, насилие. Поэтому мой сюжет – не социальный, а скорее, сексуальный. Живем мы на минимуме, ценим свободное время, и всё у нас есть. Стиль натурального хозяйства. Деревня, которая подкармливает физическим трудом. И – духовное натуральное хозяйство. Я, собственно, такой дилетант-любомудр. Изобрел свой способ путешествовать по миру – сижу дома, воображаю и пишу. И 17 томов этих национальных космосов сделал без отрыва от дома!.. Потом, конечно, кое-куда поездил, но гораздо интересней работать таким вот, как я говорю, эросоугадыванием. Угадать!.. Но для этого надо проникать, читать, изучать...
– Я неслучайно заговорил про борение кровей. Но лично вы как вышли на постижение, что кровь и нация – это космос?
– Вышел, сначала вникая в Логос. Я как филолог всю жизнь имел некий комплекс неполноценности перед философами. Мне казалось, что они-то вот всё понимают. Мы-то балуемся образиками, а они – проникают в самый центр, в суть! И я действительно много сил отдал штудированию философии.
Потом подумал: “Почему это в середине ХХ века, в России, я, чтобы понять смысл жизни, должен действовать по Гегелю – путями этой самой, ети её мать, немецкой логики? Хотя она, конечно, великая философия, но нет ли на ней печати узости германского ума?
И понял, что есть. И тогда стал приглядываться, задумываться. Начали прописываться понятия: национальный ум, национальный логос, национальная логика. Так же, как человек есть троичное единство тела, души и духа, так и у каждой национальной целостности – троичное единство национального тела (тип природы и космос, обволакивающий ту или иную страну), характер народа (психея) и тип мышления, логос. Так возникает Космо-Психо-Логос.

Скачать полный текст в формате RTF