КАМЕНЬ

С.К.

“А вот этот – феномен, согласен?” – спросила она, протягивая млечной белизны, похожий на опал, камень на ладони, извлеченный только что из тихо плещущейся у ног их прозрачной воды, объемность которому придавала не форма, отнюдь, а цвет, его один другим сменяющиеся оттенки и тем самым созидающие глубинный эффект бесконечности, какой по обыкновению флегматично демонстрирует безоблачное небо, что и делало оно в сей час – замедленно, нехотя вечереющее, окрашенное вперемешку в голубые и салатные неподвижные краски, и только на западе, над шпилями сосен и елей, как положено, отсвечивающее охристо-желтыми тонами, и подталкивающее к обобщениям – дело в том, что до сих пор он не придумал названия чувствам, влекущим его к ней, как бы выразиться точно? – неослабно? безостановочно? – наверное, так, и что примечательно, – вызывающим ассоциации с бездной, с колодцем, в который, впрочем, падать было совсем не страшно. Или – быть может, лжет он?.. А тем временем глаза ее, серые, с налетом голубизны, в ожидании ответа безмятежно пытались осилить глубину его. Строго очерченные, они гармонично дополняли тонкие черты лица ее, обрамленного волнистыми прядями светлорусых густых волос. Прежде чем забросить камень, он подумал еще, как хорошо то, что характер ее так резко, так вызывающе контрастирует с ее внешностью, и вдохновенно подкинул голыш на ладони. Вода проглотила камень без всплеска, без кругов, с коротким прожорливым бульканьем, утробный звук которого его преследовал потом долго – и когда они, взявшись за руки, взбирались по устланной булыжником улице в гору, и когда пили чай дома под сонату номер четыре для клавесина и флейты Моцарта.

г. Юрьевец

Майя КОПЫТЦЕВА

ВЕТКА

Таким январь бывает редко.
Всходило теплое светило,
И вот березовая ветка
Взяла и почки распустила.

Ей удивить леса хотелось,
Хотелось первой стать, дабы
Ее отчаянная смелость
Повергла в панику дубы.

Но те дремали каждой клеткой
Среди январского тепла,
И не заметили, как ветка
Самонадеянно цвела.

Когда ж на пир любви и света
Весна деревья наряжала,
Она одна была раздета
И вся дрожала...

Санкт-Петербург – Красноярск