Вячеслав ТЮРИН

ПОРА ПРОВЕДАТЬ
ФОНАРИ

СТРАХИ СТОРОЖА

Страх есть увеличительное стекло
сторожа. Пока время не истекло,
тикая в тихой комнате недотроги,
страх это все непройденные дороги,
скрип половицы, вылазка мракобеса
в общество для приобретенья веса,
гул переулка, право стрелять в упор,
если в ограде вырос внезапный вор
из подворотни, словно косой мираж.
Страх это состоянье, которым страж
вынужден дорожить как зеницей ока,
чтобы не принесла на хвосте сорока
весть об отставке с почетного караула.
Дабы не заглотила врасплох акула
тьмы, разрешается крикнуть “стой,
кто идет”, делая холостой,
прежде чем нарушителя наповал
выстрелом уложить, дабы не совал
нос не в свои дела, не в свои ворота.
Сторож это таинственная работа:
будка, забор тайги, наблюденье в оба.
Так в микроскоп разглядывает микроба
врач, чтобы знать в лицо своего врага.
Выйдешь до ветру – бешенная пурга
бросит тебе в глаза набор канцелярских кнопок.
В этих краях, где, падая с неба, хлопок
слякотью растекается по весне,
сторож всегда в цене.

Чай завари покрепче, ведь впереди
целая ночь, и сердце, стуча в груди,
может остановиться на полуслове,
к недоуменью мозга, барона крови.
Так иногда в стеклянном плену часы
могут поникнуть югу, собрать усы
стрелок в одну большую, сойти с ума.
Наледь окна, затейливая тесьма
вьюги. Так от магнитной залежи бредит компас
кладоискателя, двигающего корпус
через сугробы, с картой сверяя местность.
Стража есть положение, неизвестность
чем-то напоминающая, когда
действует окружающая среда,
нейтрализуя сгорбленного примата
в пятом углу бревенчатого квадрата
силою неевклидовых измерений.
Словно рога забредших в сугроб оленей,
дико торчат разбрызганные кусты
ветел. И дебри лиственницы густы.

ПОДРОСТОК

Прописаны по старым адресам,
мы в новых лавках делаем покупки.
Нас критик отличит по голосам
и скажет пару слов о свойстве губки.
К чему роптать, одышливый рапсод,
чем вечность отпускается в рассрочку?
Как золотой порядок строгих сот,
природе подражая, ценишь строчку.

Весною, по заразному снежку,
по брошенным на эту слякоть доскам
исходишь вдоль и поперек тоску
сбежавшим от родителей подростком,
усильем мысли с глаз долой гоня –
как ложные плоды воображенья –
свои сомненья в искренности дня,
подобного дну кораблекрушенья.

Итак, душа, молитву сотвори
за свой успех в делах шитья и кройки,
а мне пора проведать фонари
на кварталах гудящей новостройки.
Пора. Многоэтажные места
мертвы, распространяя запах тленья.
Смерть есть осуществленная мечта.
Растягивай же миг осуществленья.

Мы встретимся. Подобный разговор
оконченным считается при встречи,
на расстояньи выстрела в упор
и незачем скликать на стогны вече,
раз речь идет о собственности на
ту землю, что была землей попыток
узнать, о чем молчала тишина
воспоминаний, кем-то позабытых.

пос. Лесогорск Иркутской области