Зинаида КУЗНЕЦОВА

ВСЁ ИЗ-ЗА ЖЕНЩИН...

ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ ОСТРОВ

Колхозный кузнец Трофимыч уже неделю косил сено на острове Земляничном. Остров, вытянутый в длину примерно на километр, разрезал собой реку на два рукава и имел вид огромной двускатной крыши. На верхушке острова рос лес, состоящий из берез, елей, густого осинника и подлеска. Одна сторона острова покато спускалась к реке, и была безлесая, поросшая густой высокой травой, другая же заросла лесом и кустарником. Жители деревушки, что стояла на берегу правого рукава, давно забыли, что по другую сторону острова тоже течет река, они воспринимали остров, как другой берег.
Трофимыч целый день без устали махал косой, торопился, пока стоит хорошая погода, закончить работу. Чуть передохнув, он принимался переворачивать валки, которые накосил вчера, и которые уже успели подсохнуть, потом опять брался за косу. Есть не хотелось. Так, пожует хлебушка, похрустит огурцом, запьет родниковой водицей – вот и весь обед. Ночевал тут же, на острове. Чтобы не донимали комары да мошкара, сделал себе в копне сухого сена уютное убежище, застелил его старой дерюжкой, под голову приспособил телогрейку, взятую на всякий случай. Раз в три дня на лодке переплывали протоку жена или младший сын, привозили провизию, так что нужды ездить домой не было. Нравилось Трофимычу на острове – красиво, пахнет чуть привявшей травой, птички летают, поют... Впрочем, он не слышал, как они поют, птички-то, потому что был глух от многолетней работы на кузне. Время покоса он всегда воспринимал как отпуск. Работалось легко, в охотку, временами начинал даже что-то напевать, мурлыкать про себя. Одиночество не тяготило его, наоборот, ему хотелось жить на этом острове всегда. Появлялась у него иногда такая мечта. Слово “мечта” он, конечно же, не произносил, потому что в обиходе деревенских людей такого слова не было. А выскажи кто вслух – засмеют, дурачком сочтут. Но пожить здесь все же хотелось, как бы ни называлось это желание.
Какой же сегодня день-то, думал Трофимыч, пятница, и ли, четверг? Нет, однако, пятница – в среду Марья приезжала. Да, точно, пятница – вон и паром показался, а он по вторникам и пятницам приходит: утром и вечером. Трофимыч, прикрыв ладонью глаза, вглядывался в копошащихся на берегу людей. Что-то много их приехало. Кто такие, зачем? Сроду на остров столько не приезжало, разве что бабы с ребятишками соберутся по грибы, по ягоды. А эти вроде непохожи на наших, деревенских Несут какие-то ящики, сумки тяжелые, видать, лопаты... Геологи что ли? Нет, скорее всего учения военные проводить будут – вон несколько человек в пятнистых костюмах – офицеры, наверное. Точно, учения. Он еще некоторое время понаблюдал за людьми и снова принялся косить. Коси, коса, пока роса!
Наконец, даже солнышко устало, начало клониться к горизонту. Пора и Трофимычу отдохнуть – вон сколько намахал сегодня! Он с хрустом потянулся, расправил плечи, оглядел сделанное за день и остался до

волен. С сеном будем зимой, только бы до дождей успеть высушить да убрать...
Трофимыч неторопливо побрел на вершину острова, где находился его душистый шалаш. С вершины были хорошо видны оба русла реки, две деревеньки, стоящие почти напротив, но не видевшие никогда друг друга, разделенные островом. Ветерок обвевал его разгоряченное тело, мошкары не было, снизу от реки поднимался туман. Где же эти-то, которые на учения? А-а, да вон же они. Ну, точно. Роют уже что-то, окопы, наверно. Трофимыч пригляделся: странные какие-то окопы – не окопы, а траншеи, соединенные между собой в виде прямоугольника. На прямоугольнике свалены вещи, белеет что-то –отсюда не видать, что. Ну, ладно, роют так роют, что ж стоять-то, глазеть. Пора и отдохнуть. Хоть и двужильный, а все равно устал, руки ноют, спина болит. Эх-хе-хе, годы берут свое. Бывало, после покоса еще и на танцульки в соседнюю деревню успевал сбегать. Там и нашел свою Марью, кстати.
Трофимыч посмотрел в сторону своей деревни, вздохнул. Кто-то на лодке плывет – не Марья ли? Да нет, вроде, трое сидят. Марья сама всегда на веслах. Кого несет на ночь глядя?
Два человека выпрыгнули из лодки и пошли по берегу в противоположный конец острова. В руках они несли какой-то длинный красный предмет, похожий на снаряд. Он проводил их глазами и пошел в шалаш. Едва коснувшись усталым телом свежего пахучего сена, он заснул.
Трофимыч спал крепко, без сновидений. Богатырский его храп не проникал сквозь толстые стенки шалаша, и ничто не нарушало торжественную тишину ночи. Было еще довольно светло, даже звезды пока не решались приблизиться к земле – прятались где-то, а где – непонятно, ведь на небе не было ни облачка.
Утомившийся кузнец, конечно же, не видел, что к острову причалила еще одна лодка, и снова два человека вышли на берег, а лодка отправилась назад. На этот раз в руках у прибывших ничего не было. Одна фигурка, маленькая, издали казавшаяся игрушечной, была в белом одеянии, которое развевалось на легком ветерочке, плавно колыхалось и переливалось, временами словно два белых прозрачных крыла вырастали у фигурки за спиной. Двое шли, взявшись за руки. На самой вершине острова они остановились и огляделись. Начинало понемногу смеркаться, лес подступал к ним темной стеной, и белая фигурка придвинулась поближе к черной. Наконец, они разглядели далеко внизу, почти в конце острова светящуюся точку – костер, и даже мечущиеся вокруг него тени. Двое хотели было уже двинуться в ту сторону, но... Они задержа

Скачать полный текст в формате RTF