Алитет НЕМТУШКИН

МЕТКИ
НА ОЛЕНЬЕМ УХЕ

ХОТЬ МОЛИСЬ!..

В чуме, поджав ноги под себя и скрестив руки на животе, сидит изможденный пастух Юрка Боягир. Ему нет и сорока лет, но принять можно за старика: сгорбленная спина, изможденное, морщинистое лицо, лохматая, пепельная голова. Видно, что он очень болен: натужно кашляет, отхаркивает противные гадости, плюя в пепел возле костра и зарывая землей, хрипло, задыхаясь, тяжело дышит. Смотреть на беднягу жалко.
– Легкие кончаются, нечем дышать, – тихо произносит его бабушка Ноно – Христина Христофоровна.
Порывшись в своей “кухне”, из серенького, обшарпанного чемоданчика достает кусочек плавленного оленьего жира, веточки багульника, ягеля и чихрицы, бросает на сковородку, стоящую на двух кирпичах возле огня. Скородка уже горячая и через минуту всё снадобье зашипело, зачадило и наполнило чум пахучим дымом. Помешав ложкой, бабушка Ноно подхватила сковородку ухватом, шагает к Юрке и подносит к его лицу свое лекарство, машет рукой, окуривает, выгоняет из него болезнь: “Дыши!” Тот еще пуще заходится в кашле, мотает лохматой головой, руками отпихивается от бабки и с зажмуренными, мокрыми глазами откидывается навзничь на оленью шкуру.
– Хэ-э-эй! – вырывается у него изнутри.
– Полежи, сейчас. Налью попить...
– А почему не в больнице-то? – спрашиваю я.
– Был там! В туббольнице лежал... Как весна приходит, сбегает оттуда, ничем там не удержишь... Скучает по тайге, да потом говорит: не верю врачам... Они, говорит, напокупали дипломов, а теперь не лечат, а калечат больных... В снегах-то напростывал, вот и развился него, как его, та-ба... ту-ба... э, выговорить не могу, Бер-ку-лёс. А раньше-то в старину, моя мама говорила, это болезнь – червяк, он вырастает внутри и ест легкие... Юрке в больнице хуже стало, скелет-скелетом приехал. Я ободрала щенка, потом, когда разлилась вода на болотах, настреляла ондатров, их мясом кормлю. Сделала настойки, как делала мама, из осины, листьев толокнянки, мхов, может легче станет, шаманы говорили, что всякие злые духи, болезни вроде червяков, осину не любят, может она поможет выгнать болезнь...
– В школе-то вы учились?..
– Конечно, училась!.. Толку-то от этих школ, лучше бы как мама всю жизнь в тайге прожила, дети бы нормальными были... В интернатах читать учат, а жить и работать – по-русски, на машинах, а это чужое, не наше, оттуда все наши беды... Доживем, бог даст, до ягод, шишек, спелых кореньев, может вылечу... У меня у самой внутри одна сплошная боль... Не знаю, что делать. Была бы, как моя мама крещеная, молила бы русского бога, наших духов, кого угодно, лишь бы дали нормальную жизнь...
Юрка Боягир опять закашлялся, согнулся, перевернулся на живот и вроде успокоился.
– Пусть отдыхает, бедненький, – шепчет бабушка Ноно...

Я вышел из чума. Кроме сочувствия ничем я не мог им помочь. Хоть молись!..

МАЛЬЧИК С ГУГАРОЙ...

Я зашел в большой торговый центр города, чтобы купить летние мужские босоножки, а то в кожаных ботинках в жару – ноги горят, изнывают. Стал смотреть вывески, пробираясь сквозь муравейник людей. И тут моё ухо, хоть и чуточку глуховат, уловило звон колокольчика, который раздавался где-то за ближайшим павильончиком, куда так же устремились заинтересовавшиеся покупатели. Я протиснулся между людьми, и увидел маленького черноголового мальчишку, явно моего землячка, весело крутящегося возле витрины с игрушками. Все с интересом осматривали его. На его шее висел, как крестик, маленький медный колокольчик – гугара. От его прыжков и дёрганий он звонко звенел.
– Чей ребенок? – громко спросила женщина. – Чей мальчик?..
Она склонилась к малышу, пальцем зацепила за кожаный шнурок и улыбаясь, побрякала колокольчиком. Раздался мелодичный звон. Мальчишка от неожиданности отпрянул от нее. И тут сквозь толпу пробралась встревоженная женщина, она тоже улыбаясь, проговорила мальчику:
– Би эду!.. Би эду!.. – Я здесь!.. Я здесь!..
Женщина – зовут ее Нина Ялогир – оказалась моей землячкой из Эвенкии, с фактории Эконда. А мальчишка – ее внук.
– Поехали в отпуск, – рассказывает Нина Максимовна, – а мальчишка вертлявый, не сидит на месте. Боюсь, убежит куда-нибудь... Взрослые теряются, как в лесу, а от него только отвернись... У нас народ никогда в городах не бывает. В Туре раньше некоторые охотники хотели на домах затеси делать, чтобы знать дорогу к знакомым. Кто куда съездит, дак потом на всю зиму разговоров, прозвища приобретают...
Недавно двум оленеводам, известным людям, грамотным, приобрели путевки в санаторий “Полтава”, и они укатили в город Полтава, представляешь, как дети перепутали санаторий с городом, там и начались их приключения. Рассказывать начнут, так смех и грех над солидными людьми. Поэтому нас и считают недотёпами... Теперь, говорят, мы никуда из Эконды, новый мир с его машинами и телевизорами не для нас, наше время ушло... Мне тоже любопытно было, с детства мечтала поглядеть на города, на новых людей, а то обо всем, действительно, узнаем только из телевизора. А там всякое показывают... Одни какие-то визги и кривлянья... Хочется своими глазами посмотреть на жизнь

Скачать полный текст в формате RTF