но. А он, все дорожает, все лезет и лезет вверх. И выбора нет, пешком не дойдешь. Сейчас поскорее забрать ребенка у няни, пристегнуть, привезти, отстегнуть, за ручку привести в прохладный подъезд, перекинуться в лифте дома парой слов с любезной пожилой незнакомкой: “Уф, какая жара! И не подумаешь, что уже сентябрь. Всего доброго. До свидания!”. И непременно улыбнуться.

Еще пара часов домашних забот и наступит вечер. Открываю окно. Комаров больше нет, сентябрь. Супермаркет под домом закрыт, и на парковке затихла возня машин и грохот тележек. Я смотрю на бульвар. Там на углу, где желтый почтовый ящик, тоже виднеется щит с необычной рекламой. Зову мужа. Ты видел сегодня в городе вон ту серию? Выразительные такие фотографии. Что там за лозунг?
– Там написано “Браво, вы один из немногих, кто отважился приблизиться к больному СПИДом”...

Темнеет. На улице тихо. Бульвар уже не шумит, как морской прибой. На перекрестке красным дискотечным светом слаженно загораются сразу четыре светофора. Но некого тормозить, и даже привычный тип с выбритым затылком, бродячей собакой и кружкой исчез без следа.
Я лезу в холодильник, снимаю прозрачную крышку с пластмассового килограммового корытца, сдираю фольгу и слизываю с нее творог. А если точнее, похожий на диетический творог молочный продукт. “Белый сыр”. Странное название. С неба смотрит молодой месяц. Ему надо бы что-нибудь показать! Роюсь в кошельке. Кредитную карточку или купюру? Наличных не густо: серый арочный мост, коричневый. В сумме только пятнадцать евро. Может, лучше, все же, кредитку?
Я наверняка выделяюсь с ней на фоне освещенного окна, но никто не удивится. Дом напротив напоминает шкатулку с задвинутыми ящиками. Двенадцать этажей закрытых ставень. Может, за ними еще не спят, работает телевизор, но снаружи только темень и ночь. Тикают часы, пыхтя поднимается секундная стрелка. На площадке глухо ухает дверь лифта: сын соседки вернулся с работы, ночная смена. Гудит холодильник. Во дворе мирно светятся шары фонарей. Уже поздно, или, может, еще очень рано? Не знаю, еще суббота, или уже воскресенье. Просто я не сплю, я сижу на кухне где-то в центре Вселенной, в самом центре страны, в центре города, в центре своего многоэтажного дома. ...Города Лиможа, страны Франции...

Франция

ДиН память

Вильям ОЗОЛИН

НА СЕВЕР

– На Север!..
Этот зов крылатый
весной нас уведет к реке,
где солнца рыжие заплаты
пылают на сыром песке.
– На север!.. –
Город дремлет гулко!
– На север!.. –
И рассвет свинцов.
И холодком из переулка
ударит в жаркое лицо.
У нас и улиц-то названья
все о походах говорят:
Ледовая
и Океанья,
и тридцать Северных подряд.
– На север!.. –
Никуда не деться!
Весна – и сердце на куски.
У нас на север рвутся с детства
за рыжей гривою реки!
Вчера вот тоже
из конторы –
от сплетен
и от сквозняков –
очкастый мальчик лет под сорок
со стула встал... и был таков.
Теперь
в порту его ищите.
Теперь забудет про уют.
О жены, жены,
трепещите –
льды нынче к северу плывут!..