Надежда СТОЛЯРЧУК

ПРОКЛЯТИЕ
"ЖЕЛТОГЛАЗОГО БОГА"

В этом затерянном в горах таежном поселке всего около десятка домов: трех- и четырехэтажных, благоустроенных. Летом здесь собирают лопатой чернику, купаются в ледяных озерах, катаются на лыжах по не тающим до июля склонам гор. Зимой охотятся на соболя и слушают ежедневные завывания бурана. А еще — спускаются под землю за золотом. В любое время года. На тусклые крошки желтого металла в этом глухом краю продается и покупается все: еда, оружие, друзья, своя и чужая жизнь. Здесь ходят по золоту, молятся на него, называют “желтоглазым богом”, ненавидят до зубовного скрежета. Золото стало проклятием живущих тут людей, а они — его заложниками.

Подкова за колючей проволокой

От Копьево, центра Орджоникидзевского района Хакасии, до рудника — сто километров. Дорога, по которой два раза в день ходит старенький автобус, забирается в горы, к хребтам Кузнецкого Алатау — границе с Кемеровской областью. Погода меняется на глазах. В Копьево оттепель, солнце, но стоит подняться выше, и буран до 40 метров в секунду пригибает к земле деревья. С метровыми заносами снега пассажиры справляются легко. Привычно достают из автобуса лопаты, расчищают путь и едут дальше. Вверх, к золоту.
Когда-то Саралинское золотое месторождение было гордостью и богатством Хакасии. Открыли его еще в прошлом веке, разработка началась с 1898 года. По указу императора сюда везли ссыльных со всей России. Каленым ломом они дробили жилу, получившую название Андреевской. Руду вывозили на старых, слепых лошадях. До сих пор в заброшенной шахте можно найти и подарить кому-нибудь “на счастье” ржавую подкову. Добывали золото не только шахтовым, но и речным способом: водяные потоки, вымывая металл из породы, разносили его на многие километры вокруг. На территории месторождения разросся поселок под названием Приисковый. Со временем появились и другие: Золотогорский, Веркинский, Демидовский, Бобровый, от реки Терсь получили свое название Нижне- и Верхнетерсинский. В них давно никто не живет. Остались лишь остовы домов да кладбища.
После революции советская власть посылала добывать золото на Саралинском руднике уголовников и тех, кто оказался “врагом народа”. Говорят, недавно кто-то из местных, забравшись глубоко в лес, нашел избушку. А в ней — сгнившие деревянные колодки и... банку тушенки, помеченную 1937-м годом. Охочих до острых ощущений приезжих сельчане ведут на заброшенные, выработанные жилы и показывают вышки и остатки колючей проволоки. После Великой Отечественной войны здесь добывали руду пленные японцы... Года два назад в Приисковый приезжала делегация из страны восходящего солнца — перевезла на

родину прах соотечественников, а заодно пыталась купить местные отвалы с содержанием золота в два с половиной грамма на тонну. Но что-то не заладилось у них с районным руководством. Махнули рукой и уехали.
В “застойные годы” Саралинский рудник входил в объединение “Енисейзолото”. Высокая зарплата, социальные льготы привлекали в эти места людей со всей Хакасии. В сельских магазинах на прилавках лежали продукты, которые в больших городах в то время купить можно было с трудом. Поселки разрастались. Только в самом Приисковом жило почти четыре тысячи человек — потомков ссыльных каторжников и вольных золотодобытчиков-авантюристов. Сельчане вспоминают, что добывали в то время очень много металла, называют сумасшедшую цифру: 120 килограммов в месяц. Может, преувеличивают. Ведь те в прямом смысле золотые дни почти стерлись из одурманенной водкой и голодом памяти этих людей.

Начальство сбежало на КАМАЗах...

— Ну что, приезжая, уважишь старика? — дед Михаил плеснул в грязный стакан прозрачной жидкости. — Я вчера пил, сегодня пью... Да и завтра напьюсь! Водка у нас, правда, странная. От нее не пьянеешь — дуреешь. Но это и хорошо — забываешь, в каком дерьме живешь. Я кто был? Потомственный шахтер! Знаешь, какие я деньги зарабатывал? Каждый год на море ездил, детям помогал, ел что хотел! А сейчас я кто? Нищий алкоголик! Да мы все здесь такие... На месте нашего Лебедя я б прислал сюда взвод солдат да расстрелял нас, чтоб не мучились! Даже могилы рыть не надо, вон шахта стоит...
Михаилу Дмитриевичу Бедову, жителю Приискового, 50 лет. Выглядит на 70. После того как шахту, в которой он всю жизнь добывал золото, закрыли, Дмитриевич, как и все, голодал, бастовал, призывал проклятия на головы хакасского правительства, ездил искать правды в райцентр и Абакан, писал российскому Президенту, пробовал покончить с собой... Потом махнул на все рукой. И запил. Благо, водку здесь можно найти в любое время и в любом количестве. Даже деньги не нужны. Бутылку обменяют на грамм золота.
В начале 90-х годов на процветающем руднике чего-то не заладилось. “Енисейзолото” распалось, почти все входившие в него предприятия оказались неспособными выжить в одиночку. Кто-то провозгласил себя акционерным обществом, кто-то тихо зачах. Саралинский рудник акционироваться не стал, остался госу

Скачать полный текст в формате RTF