Дарьяна АНТИПОВА

“ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫШЕ
И ДАЛЬШЕ…”

После года совместной жизни она плотно закрыла дверь своей комнаты.
Они не растаскивали имущества, не проводили по квартире разделительных черт. Просто она уволилась с работы, а он уже пять дней лежал в самом пыльном углу своего “кабинета” на новом чёрном костюме и смотрел в потолок. Она тоже посмотрела за несколько минут до нелепого разговора. Он с прикрытыми глазами провёл по душному воздуху своей белой рукой и прошептал: “ Какие могут быть сомнения в том, что, обнявшись однажды с дикими кедрами, никогда не сможешь смотреть в глаза серой девятиэтажки”… Она не поняла. А он сообщил, что ровно через шестьдесят три часа и восемь минут поедет с Аркадием в Саяны… или ещё куда-нибудь….
— Артём, послушай, денег нет, я уволилась. Прости.
Артём вздрогнул, странно изогнулся, бессильно взмахнул рукой. Глаза не открыл. Хриплым вдруг, низким голосом выплюнул:
— Дэньги! – так и сказал “дэньги”. – Господи, как прозаично и банально! Леночка, ты подумай, как прозаично!
Она молча вышла из комнаты и теперь, после года совместной жизни, плотно, на защёлку, закрыла дверь своей комнаты. Легла и полетела….
… Полюбив, он заметил, как далёки её глаза и непоколебим характер. За несколько дней до начала медового месяца она купила на совместные с родителями деньги квартиру.
Он не удивился, что она летает. А она – что он не помнит ничего из своей университетской жизни и стремится куда-нибудь исчезнуть.
“Артём – романтик. Таких людей на земле мало… слишком мало для жизни”….
Лена не могла сегодня сосредоточиться. Расслабилась – почти растаяла под тяжестью воздуха. Но не улетела. Какие-то глупые мысли текли по её длинным волосам и оплетали тело. За стеной говорил сам с собой Артём, перекладывая вещи на диване. Хотелось зареветь, но ей было противно. И эти последние усилия борьбы с действительностью утащили её туда, где она жила на самом деле….

… Я провела рукой по тёплой, бархатистой и нежной воде. И засмеялась. Мама, встряхнув смоляными волосами, упала на спину, причмокнув ею и озером.
— Ленка, лови! – папка кинул с каменистого берега розовый круг, но я, резко поджав колени к плоской груди, ушла на дно. Оттолкнулась, взмахнула руками и вылетела на волю. Туда, где папа и мама тревожатся, ждут, когда же я, наконец, научусь плавать.
Папа уже заходит к нам. Он – стройный, загорелый, молодой. Трусы на нём новые, коричневые, как он сам. Мы с мамой выбирали их в местном магазине. Через день он их порвёт и будет купаться в своих домашних. Благо, мы встали там, где никто больше не войдёт – на крутом склоне, для меня почти скале. Я здесь скоро упаду и сильно расшибу руку. Но это только завтра, а сейчас я первый раз плыву. Рядом страхует

мама. И я, часто опуская лицо со вздёрнутым носом в воду и осторожно пробуя её солоноватый привкус, изо всех сил стараюсь показать, что мне тяжело и неловко плыть. Хотя я могла бы их обогнать и, смеясь, переплыть это озеро туда – сюда несколько раз, погружаясь в податливые горы, зелень хвойного леса.
Они переглядываются чуть ли не каждую секунду. Папка иногда незаметно от меня целует маму в оголившееся над простором плечо, то в нос, от счастья даже не замечая отражения. Волшебного отражения и взрослого взгляда их чересчур ранней шестилетней дочки.
Мы счастливы этой секундой. Но я, в отличие от них, слишком поздно это поняла и теперь пытаюсь наверстать упущенное. Они ещё ничего не знают!
Как здорово – жить и ничего – ничего не знать о будущем.
Я быстро подплываю к ним, обхватываю тонкими ручками их головы. Они стучатся лбами и восторженно смотрят на меня.
— Родные мои! Господи, как я вас люблю!
Мне опять хочется зареветь. А мама с индийским криком исполняет танец на воде – снимает ладонью верхний слой озера, раскидывает его на все горы, на нас, на время, которое впереди, и кричит папке:
— Ты слышал? Слышал?! Она “р” выговорила!
Папка садит меня на плечи. Солёная вода подталкивает – я почти взлетаю на него и, вцепившись в его длинные волосы, шепчу на ухо, поняв ошибку:
— Па-а, я наочно так сказала – она объадывалась?
Папка хватает меня за одну ногу и вот так, вниз головой, выносит меня на берег. Я выгибаюсь, пытаюсь ухватиться за траву, камни, чтобы выпутаться. Он смеётся – улыбка, как у меня – широкая, нагловатая для чужих людей. Осторожно кидает меня на коврик. Я смотрю, как они с мамой целуются – робко, будто в первый раз, позабыв, что я всегда стеснительно отворачивалась….

… Было? Да. На руках, на лице – вода. Мокрый ветер из распахнутого окна.
Голова кружится – так всегда после полёта. Комната сужается, растекается красками по глазам. Отсвечивающее стекло режет взгляд. Сплетаются ногами письменный столик и шкаф.
Почти на ощупь Лена вышла на балкон.
За несколько секунд настала ночь. Невидимое небо упало на город и зачавкало твёрдыми почерневшими губами. Дворовой малолетний “идиот” на улице в одиночестве упал на асфальт и заорал, показывая содранной кожей на руке за горы: “Молния!” Молния разбилась только через мгновение.

Скачать полный текст в формате RTF