Геннадий ПРАШКЕВИЧ*

ИЗ НОВОЙ КНИГИ СТИХОВ

УРОКИ БОТАНИКИ

За темным окном шевеленье травы,
сумятица, лепет.
Еще не случившейся первой любви
бессмысленный трепет.
Не надо к окну наклоняться, не на…
Но кто же удержит?
За темным окном шевелится трава,
и молния режет.

Уроки ботаники, запахи трав,
картина в музее.
Ты вечно в полете, я вечно не прав,
как дождиком сеет.
Но это не важно: сегодня, вчера?
В Китае, в России?
Накатываются вечера,
Каких не просили.

Уснешь на траве, а проснешься – уже
повсюду покосы.
Опенок прилепится. Тонкая жердь.
То ль дождик. То ль росы.
Так странно, так сладостно, будто умру,
упав среди степи.
Не слыша осины на тихом юру
бессмысленный трепет.

Как сполохи, что-то играет в душе,
как сполохи в небе.
Ты Анна на шее, ты Анна на ше…
Ты масло на хлебе.
Ты отзвук, которого нет. Не лови,
Забудь этот лепет.
Уже не случившейся первой любви
Бессмысленный трепет.

***
Отплясывает вынужденный твист
сорвавшийся с ветвей осенних лист.

Каратами расчислены молитвы,
как карты передергиваю ритмы.

Гроза запаздывает, как нелепый фокус,
в глаза заглядываю, слушаю твой голос.

Роса по пальцам шариками бродит,
глаза печалятся и в сторону уходят.

Но небо слышит, верует и видит:
вчера не вышло — сегодня выйдет.

* Редакция “ДиН” поздравляет известного поэта и прозаика, члена нашей редколегии с 60 - летием. Геннадий Михайлович Прашкевич достойно встречает этот рубежный возраст. Пожелаем нашему товарищу здоровья и новых удач!

РЯБИНА

Она была краснее слов.
А что краснее красных слов,
прекрасных слов,
не праздных слов,
великолепных слов-основ?

Был шар ее предельно прост,
пожар ее — предельно чист.
Среди горящих рыжих кос
мерцала царственная кисть.

И как бы только для того,
чтоб подчеркнуть ее пожар,
неровной белою каймой
снежок на ягоды упал.

Ты мне сказала: “Подожди,
ну, неужель не надоели
тебе домашние дожди,
тебе домашние метели?”

И я молчал.
Меня трясло.
Вдоль всей дороги красным светом
сияньем осени несло,
пропитанной палящим летом.

ПАМЯТИ ПОЭТА МАКСА БАТУРИНА

Денежки кончились в наших смешных кошелечках.
Палой листвой обнесло все питейные точки.
Осень приблизилась. Альфа нисходит в омегу.
Если и быть, то всего лишь печальному снегу.

Лагерный сад. Разрежённый туман. Вод теченье.
Близость ворон. А воронки как столоверченье.
Звук голосов. Отстают, отстают, но смеются.
Явственно вижу, — за нами следы остаются.

Да, остаются. И вроде, всего нам хватает.
Этот ступает. И этот ступает. И этот ступает.
Все где-то рядом. Никто не отстал. Все ступают.
Прямо по листьям. И, странно, следы оставляют.

Денежки кончились в наших смешных кошелечках.