Александр ВЕДЕНЕЕВ

СТРАДАНИЕ КОГДА БЫ ОЧИЩАЛО...

ИГРА СВЕТА

Ветер с моря вытягивает в трубу
Сонмы искр невесомых, судьбы худобу.
Сух как порох стреляющий хворост.
А добро за кубанскою ставней сидеть
В крепком домике, и понемного седеть,
С удовольствием чувствуя возраст.
Светосферой свечи переломана тень —
Это теплится жизнь и смеркается день, —
Он пролетною стаей встревожил.
...Вспомню дни говорливых, блистающих зал,
Где я тоже блеснул, и сказал, и пропал,
Тех жалея, кто в залах и прожил.
Светит винный рубин, теплой пахнет сосной...
Возраст есть примирение света со тьмой,
Примиренье совсем не старенье.
Мне в кристалле магическом отрочества
Часто грезилась осени южной листва
И под кровом умиротворенье.
Тут хозяин: “Светло и тепло? То-то, брат,
Полюбуйся, что выменял на виноград!”-
И в тарелке лоснится горою
Сизоватой, прохладной — икра осетра.
И — ”за то, чтоб сегодня не так, как вчера!”
Выпить следует этой, с икрою!
(Как приятно вниманье, не скрою).
И хозяйка присядет за стол, не стара,
Разрумянится, как золотая пора.
Так живу, коротая свои вечера
Со старинною светоигрою,
Вспоминая, что знали в ней толк мастера.

РУССКАЯ ЭПИТАФИЯ

“А сгубил тебя, Ваня,
                              твой лучший друг,
Закадычник, и делать нечего.”-
К сыну мать обратилась стихами вдруг
От прискорбия бесконечного.
Не услышит сын плача с причетом,
Разве кто прочтет жизнь подробную
У размах-креста на табличке той,
Не заметив наоборотного.
Было в жалобе, что кукушкою
Горевать ей теперь до старости,
Ощутить себя побирушкою
Без единственной своей радости.
...Дети, здесь мы привыкли к грамоте
Сердцем всем в перерывах школьного,
К неизвестной приникли памяти
Из источника неутольного.
В откровенье своем упорствуя,
Мать судьбу его облекла в слова:
Как “пошли с врагом биться оба-два,
Как делили хлеб, корку черствую,
И одну шинель клали в головах.”
Усомнился я в том, что хлеб делить —
Означает мир и согласие.

Как случается —
чтоб друзьями слыть
И порушить все в одночасие?
Вот вернулись с войны родимые,
Дело — кровь — необыкновенное,
Их давили грехи незримые
Иль обида сожгла военная?
А причины кровопролития
Я не помню совсем.
                                 У матери
Нет проклятия погубителю,
Поразительно —
                                 нет проклятия.
Не сходились концы с началами
В том судеб роковом объятии,
Но прощение то звучало мне:
“Нет проклятия... Нет проклятия.”
На людей хотя уповать еще,
Бросил все и примчал на кладбище.
Поспешал, видать, на осляти я, —
Нет могилы!
                   Но слово есть клад всего:
“Нет проклятия.
                         Нет проклятия.”

ПОВЯЗАЛИ РЯЗАНЬ И ОЛОНЕЦ...

Вот Клюев — ладожский дьячок...
С.Есенин

Даль повыслала отрока вербного,
С голоском слаще девичьих бус...
Н.Клюев

Встреча: благостный старообрядец
И юнец, как шиповничий куст.
Что пригрезилось в золоте прядей,
О бескудрый мудрец-златоуст?
Вы кукушечий голос слыхали
Над затишьем безлюдных болот?
В нем биенье бездомной печали
По живущим
                    и всем, кто придет.
Откупиться от этого нечем,
Разве бурей сердечных глубин.
Так Есенин учителем встречен,
За природную тайну любим.
Николай Алексеевич Клюев,
Справедливости чувством ведом,
Вывел дерзкого отрока в люди,
И никак не в кабацкий притон.
Величал его. Слабости видел,
Душу крепям избы обучал.
Но печатной насмешкой навылет
Младший брат угодил сгоряча
(Непечатной бы меньше обидел).
Видно, ласковому, избяному
Раю
      скоро в пурге полыхнуть.
Остается поэту седому
По досюльному ладу вздохнуть.
Гордый сын Коловратова поля,
Ни к чему со своим враждовать,
Без того по чудовищной воле
Сгибло братство-согласие. С болью,
Тяжко будет оно вызревать
К утишению муки-тревоги,