Марк АЗОВ

Русь 2000-го года

Марк Азов (Айзенштадт) — член союзов писателей Израиля и России, поэт, юморист, драматург. Писал для Аркадия Райкина (совместно с Вл. Тихвинским) и для кино (с Вал. Михайловским).
В Израиле, в Верхнем Назарете, руковожу литературным объединением “Галилея”. Здесь вышла книга “Галактика в брикетах” и серия рассказов “Рабинович и другие” из жизни репатриантов. Предлагаю один из них.

МОСКВА встречала вернувшихся жидов. Город празднично украшен: цветы, оркестры, транспаранты. В аэропорту Шереметьево надпись из тысячи лампочек:
“Добро пожаловать на доисторическую родину!”
Повсюду плакаты приветственного содержания:
“Русский с евреем братья навек!’
“Мы с тобой одной крови: Абрам и я!”
“Ваня Хаиму глаз не выколет!” И наоборот:
“Кто старое помянет, тому глаз вон!”
Едва Рабинович сошёл с трапа, оркестр грянул сперва “Семь сорок”, потом ‘Славься!”.
Ковровую дорожку раскатали прямо на снегу и по ней навстречу Рабиновичу аппетитные некейвочки в сарафанчиках поверх норковых шубок вынесли русский каравай, испечённый по такому случаю из мацы. “Каравай, каравай, — пели они, кого хочешь выбирай”. Рабинович с удовольствием выбрал бы… обеих. Но согласно протоколу он лишь отведал “хлеба-соли” и расцеловал разрумянившиеся от мороза щечки.
Чмоканье поцелуев утонуло в грохоте аплодисментов. Футбольной пробежкой навстречу Рабиновичу устремился крутоголовый московский мэр в кепке. Впрочем, кепка мэра никого не удивила. Зато шестиконечная розетка в петличке — “Щит Давида” — вызвала шквал оваций. Укоренившись у стойки с микрофоном, мэр начал приветственную речь:
— Господин Рабинович! Дамы и господа! Сегодня поистине исторический день: Россия вновь обрела своих евреев! (Аплодисменты) Но для того, чтобы оценить по достоинству, что мы сегодня приобрели, надо оглянуться назад, дабы понять, что мы с вами, господа, потеряли в своё время, дозволив нашим дорогим соотечественникам еврейского происхождения катиться колбасой за границы нашей родины, то есть, попросту говоря, за бугор.
(Мэр раскрывает тисненую папку с золотым двухглавым орлом).
— Небольшой эскурс в историю. Явление евреев на Руси всегда соответствовало расцвету российского государства. В тринадцатом веке у нас уже жили евреи. Историки не дадут соврать: князь Владимир Мономах въехал в Киев через “жидовские ворота”. Кстати, это его шапка, — мэр машинально коснулся своей кепочки, — я имею в виду “шапку Мономаха”, венчала головы московских царей ещё несколько столетий. А первая массовая еврейская алия в Россию из Европы. Когда она произошла? В Золотой век Российской империи — царствование Екатерины Великой!..
Великую Октябрьскую революцию тоже приписывают евреям. Советскую империю, одолевшую гит

леровский рейх и захватившую полмира, многие называют еврейской. Это ли не символично?! Пока у нас жили евреи, нас называли “великим русским народом”, а как только евреи слиняли, мы тут же распались на “русскую мафию” и “новых русских” (смех сквозь слезы). И, главное, — продолжает мэр, — не на кого стало валить. Точнее, сваливать… “Евреи спаивают русский народ”, — говорили мы. Но евреи уехали — некому стало спаивать. И что? Русский народ спивается сам. Самостоятельно.
“Евреи всё разворовали?” Свидетельствую: не всё. Потому что евреи уехали, а мы всё ещё продолжаем воровать…
(Реплика из толпы: “Продали Россию!)
— О! Тут мне подсказывают: “Жиды Россию продали”… Господа! Если бы это было так, что бы нам осталось продавать? А ведь мы только с того и живём, господа, после отъезда евреев, что продаём и продаём Россию.
Вывод напрашивается сам собой: раньше на наш исконно посконный русский вопрос “Кто виноват?” ответ следовал однозначный: “Евреи виноваты”, — а на вопрос “Что делать?” — “Бей жидов — спасай Россию!”. Теперь возможны, так сказать, варианты: “Кто виноват?” — Ельцин, Чубайс… “Кого бить?” Чубайса… Словом, без охраны уже никто не ходит.
Со слезами на глазах мэр прижал Рабиновича к бронежилету и троекратно облобызал:
— Спасибо, Абраша, что ты приехал! А то мы совсем растерялись: погромы начнутся, а бить некого.
Лимузин с открытым верхом понёс Рабиновича в обнимку с мэром по улицам “столицы нашей родины”.
Толпы москвичей с флажками и портретами Рабиновича стояли на краю тротуара по всему пути следования и сопровождали кортеж восторженными возгласами:
— Рабинович приехал!
— Рабинович вернулся!
— Ура! Да здравствует Рабинович!
Особо неистовствовали темпераментные москвички. Они называли его нежно: “Ласточка”.
— Это только первая ласточка, — говорили одни из них.
— Одна ласточка не делает весны, — сокрушались другие.
— Ничего, скоро евреи пойдут косяками.
Но русские мужики не ждали милости от природы — спешили объевреиться сами: на Красную площадь, которая теперь называлась “А’кикар А’адума”, сбегались толпы отчаянных смельчаков, которые тут же на Лобном месте делали себе обрезание.
Князь Юрий Долгорукий (А’ядайм А’арукот”)**, основавший Москву возле ресторана “Арагви”, был бы тоже подвергнут операции, если бы не сидел, как влитый, в бронзовом седле. Пришлось резать автогеном, но не у князя, а у его жеребца.
Однако Рабиновича терзало нехорошее предчувствие. “Конечно, русский народ терпеливый, — думал он. — Недаром поэт Некрасов сказал: “Вынесет всё, и дорогу железную…” (железную — не железную, а медные провода уже выносят). Но должно же когда-нибудь терпение лопнуть…
Действительно: возле ГУМа висело объявление:
“Желающие целовать Рабиновича ниже талии записываются на очередь у фонтана”.