Виталий ХИЖНЯК

ПОЧЕМУ Я ПРОТИВ РТ-2

Когда мы обсуждаем вопрос о строительстве завода РТ-2: как строить, и на какие средства? — то это напоминает мне спор — с какой стороны обойти лужу на дороге, по которой идем к цели. А единственная ли это дорога, и вообще, та ли это цель, к которой мы стремимся, в споре забывается.
Говорить следует не о заводе РТ-2, а о двух подходах к обращению с ядерными материалами: нам нужен замкнутый или открытый ядерно-топливный цикл? России, как суверенному государству, обладающему потенциалом в области атомной энергетики и запасом ядерных материалов, с этим вопросом необходимо, наконец, определиться.
В период “холодной войны” и гонки вооружений перед Советским Союзом стояла СВЕРХЗАДАЧА: создание ядерного оружия ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО И В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ.
Для решения этой сверхзадачи имелось два пути.
Первый — выделение оружейного урана-235 из природного урана. Эту задачу нельзя решить химическим способом. Но с помощью физического метода — газовой диффузии — решить ее удалось. Однако, метод весьма дорог, сложен, а главное — медленен...
Параллельно был нащупан второй путь. В реакторах военного назначения за счет деления оружейного U-235 образуется определенное количество оружейного плутония — Рu-239. А это уже другой химический элемент, который можно отделить от урана и осколочных элементов химическим способом, что гораздо проще. Достаточно построить необходимое количество реакторов и радиохимические заводы (РХЗ), что и было сделано. Так мы осуществили замкнутый ядерно-топливный цикл в рамках военного производства. И с одной только целью: для искусственной наработки оружейного плутония и его выделения на РХЗ.
Но в тоже время был создан другой, куда более эффективный способ разделения изотопов урана — центрифужный. Будь этот способ разработан ранее, возможно, и не потребовалось бы создания плутониевого производства. Либо масштабы его могли оказаться значительно меньше: не три города-комбината (Челябинск-40, Томск-7, Красноярск-26), а два или даже один.
Из сообщений прессы мы узнали, что между Россией и США подписан контракт:
Россия в течение 20 лет продаст Америке 500 тонн урана-235, извлеченного из боеголовок, в виде готового топлива для АЭС (то есть в смеси с ураном-238, которого потребуется более 10 тысяч тонн). В год предполагается продавать США 25 тонн урана-235 плюс 500-600 тонн урана-238. Примерно такое же количество урана должно извлекаться на заводе РТ-2 при достижении проектной мощности (1500 тонн отработавшего ядерного топлива в год). При его переработке урана 238 будет выделяться не более 30 тонн в год, а скорее всего, те же 25 тонн.
Так для кого же планируется строить и эксплуатировать завод РТ-2: для России или для США?
Сверхзадачи, аналогичной наработке оружейного плутония и создания ядерного оружия, которую надо было бы решать любой ценой, в настоящее время у России нет!

Еще не приняты законы об обращении с радиоактивными отходами и о радиационной безопасности населения. Законодательная база в области атомной энергетики отсутствует.
Накопленных запасов оружейного урана и плутония достаточно не только для обеспечения топливом действующих АЭС, но и для развития атомной энергетики не меньше, чем на сотню лет вперед. А с учетом возможности использования в качестве ядерного топлива урана-238 речь может идти уже о сотнях лет. Обедненного урана за период гонки вооружений накоплено столько, что его используют даже в качестве заменителя свинца в блоках источников для радиоизотопных приборов!
Да и самого проекта завода РТ-2, оформленного в соответствии со всеми нормативными требованиями, нет вообще. Есть только технико-экономическое обоснование. Оно выдано под еще не отработанную комплексную технологию переработки отходов ядерных технологий, которая проверялась по отдельным узлам. Комплексной же проверки всей схемы не проводилось даже на имитаторах. Конструкторская документация на основное технологическое оборудование в полном объеме не разработана. Отдельные узлы находятся на стадии заданий на техническую, опытно-конструкторскую и даже научную проработку! Оценка воздействия на окружающую среду изложена в виде постановочного документа и не содержит требуемых решений и заключений. Даже работа по обоснованию безопасности уже действующего хранилища еще только “будет выполняться по отдельному договору”.
Завод планируют строить под еще не существующую технологию и оборудование со всеми вытекающими отсюда последствиями, с возможным изучением и освоением процессов на уже действующем производстве — “по ходу”. Для производства такого масштаба, сложного, опасного, не имеющего аналогов в мире, подобный подход недопустим.
И дело не только в том, что Россия станет продавать Америке топливо для АЭС, но и в его количестве, соответствующем производительности завода. Годового российского отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) не хватит для обеспечения этой производительности и для компенсации годовой продажи ядерного топлива. Количество российского ОЯТ составит от 20 до 30 процентов, остальное придется брать из стран ближнего и дальнего зарубежья. То есть, нам надо было бы иметь два завода (РТ-2 и РТ-3): один работает на Америку, другой на 20-30 процентов на нас, а в основном — на зарубеж. Так нужен ли России “мусороперерабатывающий” завод мирового масштаба?
Радиохимическое производство – самый опасный узел во всей схеме обращения с ядерными материалами. Именно оно дает до 100 процентов выделений в окружающую среду радиационного, ГЕНЕТИЧЕСКИ опасного излучения. Если на минуту закрыть глаза на Чернобыльскую катастрофу, на радиационные загрязнения от испытаний ядерного оружия, то все остальные следы на Земле — это последствия работы радиохимических производств. Это и Уральские следы (Кыштымский 1957, Карачаевский 1967 года) и Томские (озера-отстойники, река Томь, след от аварии на РХЗ в 1993 году). Даже от подземного РХЗ в Красноярске-26 след по дну Енисея тянется до Карского моря, а по берегам — на 1500 километров. Теперь коротко — об открытом ядерно-топливном цикле. Здесь отработавшее ядерное топливо не исчезает и не является “миной