Аркадий ГАДАСКИН

ДОРОГА ДЛИНОЙ
В ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ

отрывки из книги воспоминаний

НА СОЛИКАМСКОМ
ПЕРЕСЫЛЬНОМ ПУНКТЕ...

В один из тоскливых, мучительных дней, проведенных мной на Соликамском пересыльном пункте, поздно вечером кто-то дернул меня за ногу. Я приподнялся. Возле меня стоял приземистый русский мужик, лет под пятьдесят. Хорошо помню его мощную фигуру, широкие плечи и длинные руки с узловатыми пальцами. Необычайно узкий лоб; из-под кустистых, нависших бровей хищно вонзился в меня одинокий глаз. Он смотрел, словно о чем-то раздумывая, затем, зацепив меня своими когтями, хрипло сказал:
— Годится! Ты-то мне и нужон! Киляй быстро, за мной!
— Куда это? — отшатнулся я.
— Не вякай, падла, а то мигом пришью! — просипел он, вытаскивая финку и, схватив меня своей медвежьей лапой, поволок по проходу.
Помертвев от страха, я еле тащился за ним.
— А ну, давай, лезь живо! — Он подтащил меня к столбу между нар, к которому были приколочены рейки для подъема и спуска. Руки меня не слушались, но я стал подниматься. Он следовал за мной, покалывая в зад острием финки. Очутившись на втором этаже, я оглянулся.
— Чего стал, паскуда? Выше, выше давай! — заворчал он сердито.
Изнемогая от безумного страха, я вскарабкался еще выше. И вот я на третьем этаже, здесь располагались владения уголовного мира. Куда ни глянь, вот они, такие разные — старые и молодые, симпатичные и уродливые, густо татуированные восседали на своих мягких подстилках и резались в карты.
— 0го..го... — загрохотали они, увидев меня и моего мучителя.
— Вот так дядька Кныш, лихо, лихо. Косой, гляньте — какого фраера приволок молоденького...
Кныш грохнулся на подушку. — Сдавайте, бл... — буркнул он и сурово глянул на меня.
— Вались сюда, тварь неразумная! — Он сильно толкнул меня. Я упал на подушку.
— Ишь, суслик вонючий, и впрямь молоденький!... — пробормотал он.
Веером рассыпались карты. Взятка, другая, третья. По лбу моего похитителя медленно стекали крупные капли пота.
— Мое! Хрен вот, выкуси! Зачирикано... — словно через вату слышал я непонятные слова картежников.
— Заметано! — радостно закричал напарник Кныша, швыряя колоду.
— Ну, Кныш, действуй!...Моя взяла! Мочи фраера!...
Тяжело отдуваясь, Кныш заскрипел зубами. Его кривые пальцы потянули из-за пазухи финку. Схватив меня за горло, он притянул к себе и медленно занес нож. Я закрыл глаза. Сердце почти не билось. Все было ясно: он проиграл меня!
— Чего зажмурился, сявка? — прохрипел он. А ну-ка открой свои буркалы. Кому говорю!
Я в ужасе приоткрыл глаза. Он пристально глядел на меня. По его скулам перекатывались желваки, веко судорожно дергалось.
— К....матери! — рявкнул он. — Не могу! Рука не поднимается на сосуна. Хрен вам в горло, подлюги, колите! Колите меня, гады! — И рванув себя зав ворот, разорвал рубаху.

— Пес с тобой, Кныш, — прогнусавил блатарь, — даю последний фарт. Проиграешь, такая уж планида. Ништо не спасет ни тебя, ни фраерка твоего, согласен? Замочу обоих!
— Согласен! — прошептал Кныш, — сдавай, Корявый!
Снова затрещала колода, зашелестели, замелькали карты. Карты моей судьбы...
Долго и упорно резались они в буру. Съежившись, я затравленно глядел на них. Вот она, моя вторая, смертная камера... Жизнь моя...смерть! Смерть моя...жизнь — пульсировало в голове, словно в далеком детстве гадание на ромашке — “Любит, не любит, плюнет, поцелует...” Многие воры, забросив колоды, возбужденно следили за азартной, смертной игрой.
— Срывай, дядька Кныш! Засопливело, Корявый? Хлеще, хлеще по банку, мать...вашу...бей!!!
К ногам Кныша швырнули меховое пальто. Он перекинул его ко мне на колени. Вслед за ним вскоре последовали золотом обшитый халат, пара костюмов, валенки, туфли, перевязанные пачки денег... Кнышу баснословно везло. Он лихорадочно метал засаленные карты. Барахлом заваливало меня.
— Будя! — рявкнул Корявый, — твой фарт, Кныш, кончаем!..:
Игра закончилась, ворье разошлось по своим местам. В это мгновение страшный вопль потряс мои, и без того взвинченные нервы. На моих глазах человеку иглой проткнули глаз. Он проиграл его в карты. Схватив тряпку, он прижал ее к пустой глазнице и, глухо воя, раскачивался, словно маятник.
— Канай сюда, пащенок! — притянул меня к себе Кныш. — Это же ты мне фарт подвалил, сука. А ну сыпь отсюдова!
Он подтащил меня к столбу и просипел кому-то:
— А ну, кинь мне сидор, поболе!
Ему бросили пустой мешок. Он повернулся и, по-прежнему сверля меня глазом, сказал:
— Ишь, суслик очкастый, — усмехнулся он и, схватив мешок, стал запихивать в него вещи. — Вот тебе, фраерок, жилет меховой, чай не на курорты едешь, будешь топать по мерзляку. Валенцы добрые, ишь, словно на тебя скатаны.
Он кинул еще несколько вещей.
— Федюнька! — обратился к молодому урке, — волоки сидор с шамовкой, ишь худоверть какая, подохнет еще по дороге. Из большого мешка, он что-то перекидал в мой, затянул веревкой и, значительно глядя мне в глаза, произнес:
— Все! Наматывай отсюдова, и помни: попадешься по новой, не помилую... Первый раз в жизни своей — рассупонился... Проиграюсь если, подколю наверняк. Ну, вали, фраерок! Федюнька, сходи с ним до места, не то ненароком шарахнут.
— Эй, кодла! — заорал он. — Очкарика не щупать, мой он! Понятно?...
Как я спустился вниз, не помню. Федюнька, держа сидор в одной руке, помогал мне. Довел до места.
— Бывай, фраерок! Засветило тебе! Радуйся... — буркнул он и исчез во мгле барака.
Измученный, потрясенный до глубины души, я рухнул на нары к родному Семену Филипповичу. Долгое время я никак не мог прийти в себя, затравленно озираясь по сторонам, затем успокоился и рассказал обо всем своему другу.
— Знаешь, Аркаша,- зашептал он. — нам необходимо немедленно исчезнуть, уйти отсюда. Если, не дай бог, твой Кныш проиграется, он наверняка снова начнет охоту за тобой, и тогда — конец!
— Нет, Семен Филиппович, — вяло отмахнулся я, — он к нам никогда больше не придет, вот увидишь. А уйдем, хуже будет. Будет искать, озвереет и наверняка зарежет меня.
— Пожалуй ты прав, милый, — задумчиво произнес Семен Филиппович. — Если уж он отпустил тебя, да еще наградил по-княжески, видно что-то шевельнулось в его дремучей душе, что -то перевернулось... Может и не прийти, разве только по пьянке.

Скачать полный текст в формате RTF