Виктор ПЕЛЕВИН

ЗОМБИФИКЦИЯ

Опыт сравнительной антропологии

“Зомбификация всегда казалась
мне страшнейшей из судеб”.
Уэйд Дэвис

ДЖЕЙМС БОНД

Обнаженный, Бонд вышел в коридор и разорвал несколько упаковок. Чуть позже, уже в белой рубашке и темно-синих брюках, он прошел в гостиную, передвинул стул к письменному столу возле окна и открыл “Дерево путешествий” Патрика Лэя Фермора.
Эту удивительную книгу рекомендовал ему сам М.
“Парень, который ее написал, знает, о чем говорит, — сказал тот, — и не забывай, что то, о чем он пишет, происходило на Гаити в 1950 году. Это не средневековая черномагическая белиберда. Это практикуется каждый день”.
Бонд дошел до середины раздела, посвященного Гаити.
“Следующим шагом (прочел он) является обращение к зловещим духам вудуистского пантеона — таким, как Дон Педро, Китта, Мондонг, Бакалу и Зандор — с целью причинения вреда, для знаменитой, пришедшей из Конго, практики превращения людей в зомби и их дальнейшего использования в качестве рабов, для пагубных проклятий и уничтожения врага. Эффект заклятия, внешней формой которого может быть изображение намеченной жертвы, миниатюрный гроб или жаба, часто усиливается одновременным использованием яда. Отец Косм дополняет этот перечень верованиями, согласно которым обладающие определенными силами люди превращаются в змей, некие “Лу-Гару” могут летать ночью в виде летучих мышей-вампиров и сосать детскую кровь, а еще кто-то может уменьшать себя до крохотных размеров и кататься по сельской местности в тыквах-горлянках. Еще более пугающим оказывается перечисление уголовно-мистических тайных обществ с кошмарными именами — “Макандаль” (названо в честь гаитянского героя-отравителя), “Зобол” (члены которого практикуют грабеж), “Мазанца”, “Капорелета” и “Винбиндинг”. Это, по его словам, таинственные секты, чьи боги требуют — вместо петуха, голубя, собаки или свиньи, что входит в нормальные ритуалы вуду, — жертвоприношения “безрогого козла”.
Выражение “безрогий козел”, разумеется, обозначает человека...”
Бонд перелистывал страницы, и случайные отрывки складывались в его воображении в неожиданную картину темной религии с ужасающими ритуалами...
Герою романа Яна Флеминга Live and Let Die (Живи и дай умереть) еще только предстоит помериться силами с мистером Бигом — огромным седым негром-зомби, работающим на СМЕРШ и МВД, чьих связников он принимает в расположенном в центре Гарлема вудуистском храме, куда заходит отдохнуть от дел и поговорить по-русски. Отметим странную связь между тайными гаитянскими культами и сталинской контрразведкой, возникающую в сознании — или подсознании — известного английского писателя, и, пока Джеймс Бонд открывает свежую пачку “Честерфилда” и поправляет “Беретту” двадцать пятого калибра в подплечной замшевой кобуре, перенесемся на Гаити, чтобы выяснить, так ли верны слова насчет “темной религии”.

ВУДУ

В 1982 году этноботаник Уэйд Дэвис отправился на Гаити. Целью его поездки было изучение сообщений о случаях зомбификации — магического убийства с последующим воскрешением жертвы и использованием ее в качестве рабочей силы. Дэвису удалось то, что не удавалось ни одному из

г. Москва
№4, 1994 г.

Печатается с разрешения редакции журнала “Интерком”.

ученых, занимающихся до него этой проблемой — он раскрыл тайну зомбификации, дав ей убедительное естественнонаучное объяснение. Другим результатом его исследований стала замечательная книга “Змей и Радуга”, в которой он описал свои приключения. Для того, чтобы получить ответы на интересующие его вопросы, Дэвису пришлось изучить местные культуры и чуть ли не вступить в одно из тайных обществ, в чем ему помог мудрый колдун-священник, с которым ему удалось наладить контакт. (Журнал People отмечает сходство работы Дэвиса с ранними книгами Карлоса Кастанеды: оно действительно есть, но носит несколько пародийный характер; эта книга хороша по-своему).
Феномен зомбификации, ассоциирующийся обычно с религией вуду, не занимает в ней центрального места и существуют как бы на ее периферии, служа одним из ее практических подтверждений — тем самым “критерием истины”, которого так не хватает многим другим ученикам. Вуду действительно можно назвать религией — если вспомнить, что сам термин “религия” происходит от латинского слова “связь”. Это система верований не сводится к какому-то отдельному культу, а является скорее сложным мистическим видением мира, связывающим воедино человека, природу и сверхъестественные — то есть надприродные, лежащие вне знакомой реальности — силы. В архаических обществах, отзвуком культуры которых является вуду, святое и магическое тесно переплетено с повседневностью, поэтому попытка дать более-менее полное описание таких религиозных систем в конечном счете приводит к описанию всего образа жизни. Мы ограничиваемся только самым общим обзором и необходимыми для нашей темы деталями.
Духовная культура Гаити, стержнем которой служит вуду, возникла как амальгама верований жителей множества африканских районов, в течение долгого срока поставлявших рабов для французских плантаторов острова, и европейских влияний — в том числе католицизма. Образованию такого необычного “сплава” способствовала уникальная история страны, в течение ста лет бывшей единственной, кроме Либерии, независимой “черной” республикой. Официальным вероисповеданием элиты острова был католицизм, но его влияние практически не ощущалось за границами городов. И если городская жизнь была по духу близка к европейской — богатые негритянки Порт-о-Пренса щеголяли в парижских туалетах, говорили со своими образованными и тонкими мужьями по-французски и отправляли детей учиться за границу (словом, тропический Санкт-Петербург, населенный неграми), — то сельские общины, где рождалась народная культура, оставались осколками Африки, перенесенными к берегам другого континента. Историческая родина мало-помалу становилась мифом, и потомки выходцев из самых разных племен превращались в собственном сознании в ti guinin — “Детей Гвинеи”, еще одного варианта обетованной страны, куда после смерти уносилась душа.
На этом культурном фоне и возникла новая религия. Конечно, не новая — новых религий не бывает, — а весьма интересная и необычная смесь элементов старого. Многие этнологи прослеживают связи вудуистских традиций с другими, часто очень далекими культурами -например, церемония Ghede близка к ритуалу возрождению Озириса, отраженному в Книге Мертвых, — но любопытней все же то, что выделяет вуду. Прежде всего — глубокий демократизм этой религии, можно сказать, народность. Если в католицизме священник является “посредником” между верующим и Всевышним, то в вудуизме божества доступны любому, и духовная реальность не просто доступна — она в прямом смысле нисходит до человека, когда в его тело вселяется дух. То, что в других религиях называется “одержанием”, в вуду является практической целью, достигаемой с помощью различных ритуалов. Как говорят об этом сами жители Гаити: “Католик идет в церковь, чтобы разговаривать о Боге; вудуист танцует во дворе храма, чтобы стать богом”.
Роль священника — унгана — заключается не только в объяснении духовной реальности, гадании и проведении

Скачать полный текст в формате RTF