Марк СЕРГЕЕВ

ЧУЖАЯ ВИНА

ПОВОРОТ

На времени нашем
лежит роковая печать:
вокруг — темнота,
а движенье —
как шахтная клеть...
Я рвался под пули —
и было мне что защищать,
я плакал о дружбе —
и было мне что пожалеть.

Но все повернулось.
Командует Время: “Кругом!”
Скрипят тормоза,
и машина — по кромке стены.
А друг мой сердечный
меня называет врагом,
а я за собой,
хоть убейте,
не знаю вины.

Кровавый потоп —
где корабль твой вместительный,
Ной?
И “тварей по паре...”
(а пары и нет ни одной!)
Чужая жена
может стать не чужою женой...
Чужая вина
обернулась моею виной.

***
Дождливый, монотонный, серый день.
И девушка, как дерзкая комета —
в невиданном берете набекрень
и в платье ослепительного цвета.
Она — стихия,
у нее — загул,
она сбежала в чем была из дому,
и мотоцикла восхищенный гул
был подражаньем молодому грому.

Я узнаю забытые черты:
на хрупкой грани вымысла и быта
так сквозь мою судьбу промчалась ты,
дождем июльским золотым омыта.
Потом был август с яблоком в руках,
потом декабрь забил в литавры громко,
и где-то ты исчезла в облаках...

Стояла стужа.
И мела поземка.
Вот мотоцикл был истинный бунтарь,
и всадница бесстрашно хохотала...
А выхлопная мертвенная гарь
не оседала все.
Не оседала.

***
Ну что ж, современник, почешем затылок —
Опять над Россией и тучи и мгла...
Когда бы собрать все осколки бутылок —
Построить бы можно дворцы из стекла.

Пора оклематься, постигнуть бы суть бы -
не вечно нам быть у себя же в плену.
Когда бы собрать все разбитые судьбы -
Построить бы можно другую страну.
Все топчем и топчем легенды и были,
В грядущее смотрим, о прошлом скорбя...
Когда бы припомнить нам все, что забыли -
То мы бы сумели построить себя.

г. Иркутск
№5, 1994 г.

Татьяна ВОЛЬТСКАЯ

АНГЕЛ

Мой ангел, летящий над мокрой стерней,
Клубящийся в вышине,
Закрой лицо голубой полой
Одежды — плачь обо мне.
Ты видишь — лес надо мной простер
Скрещенные стволы;
И горечь в воздухе; и остер
Укол сосновой иглы.

Из глиняных ножен своих река
Выдвинута на треть,
И ветер швыряет мне горсть песка,
А ты не хочешь смотреть.
Зачем ты покинул меня? Дорог
Змеиные язычки
Дрожат, и трав горячи у ног
Трепещущие клинки.

Они разорвут меня там, где нет
Ни туч, ни бумажных дач,
И все потому, что тебя, мой свет,
Я больше не вижу. Плачь,
Закрой лицо голубой полой,
Ведь между мной и тобой,
Ты видишь, — только любимый мой,
Только любимый мой.

Куда ты, отпрянув, как от огня,
Под градом каких камней?
Мой ангел, когда ты жалеешь меня,
Ты и его пожалей.
Не надо о том, что за кругом круг
Душа его сожжена,
Она — как лес, подойдешь — испуг,
И шорох, и тишина.

Но в чаще увидеть, как ночь бела,
Тебе помешает стыд
Наглого мальчика у ствола,
Что в изнеможенье спит.
Там тени чудовищ несутся вскачь,
Их смех сотрясает глушь.
И это — плачь же, мой ангел, плачь -
Любимый мой, сын и муж,

Один среди вод, земли и небес,
И детские веки тонки.
Должна я зачем-то пройти через лес,
Коснуться его руки:
Одна, мой ангел. А ты постой
У входа. Какая грусть!
И — плачь, сверкнув голубой дугой,
Если я не вернусь.

г. С-Петербург
№5, 1994 г.