2) ложь, обольщение, убийство (и т.п.) в борьбе против Христа за власть над душами людей;
3) смерть — возмездие Божие за зло, свершенное на земле (самоубийство — один из вариантов такой смерти).
Семантика слов с корнем *blud (bljad’ в древнерусском языке замечательно иллюстрирует смыслы сюжета об Антихристе (он предстает в описываемом сюжете в качестве своеобразного универсального блудника):
1) “блуждание” (“блуждать”, “скитаться”, “плутать”);
2) “заблуждение”, “ошибка”, “обман”, “ложь”, “ересь” (“проповедовать ложное учение”);
3) “разврат”, “распутство”, “прелюбодеяние”, “незаконное, безбрачное сожитие” (“прелюбодействовать”);
4) “уклонение от прямого пути в прямом и переносном смысле”.
Таким образом, жизнеописание и Святополка, и Спирьки восходит к архетипическому сюжету об Антихристе.
Сопоставление конкретных произведений с изначальным, их породившим сюжетом, позволяет определить специфику каждого из них. Наиболее существенным является, на наш взгляд, тот факт, что подобен Антихристу, до конца воплощает его природу только “злой человек” Святополк. Он рожден от блуда, он — убийца и лжец и, вообще, все его деяния и поступки, сама судьба воплощают зло, ошибку и заблуждение, уклонение от истинного пути, за что он и наказан Богом. Спирька же в отличие от Святополка “неожиданно добрый”. Если так можно выразиться, он “реабилитированный” Антихрист. В его душе преобладает ангельское начало. Его душа вне зла, потому что он “вообще никогда никому не желал зла”. Потому он и не совершает убийства. Но его судьба окована злом, он также заблудился в жизни и ему не удается избежать злой смерти-возмездия. (Этот смысл реализуется в выстроенном контексте, а контекст в данном случае приобретает абсолютное значение.) Если Святополк совершает свои поступки вполне сознательно, то Спирька — бессознательная, стихийная натура. Он поддается каждому своему желанию, не понимая, что за силы влекут его по жизни. Шукшин, писатель-реалист, творивший во второй половине ХХ в., выстроил мистический сюжет (пожалуй, сюжет о Святополке даже менее мистичен), явив тем самым, насколько прочно в сознании (точнее в бессознательном) современного человека укоренены архаические мифологические представления.

г. Красноярск

ДиН дебют

Татьяна ВЕРЕСКОВА

***
Ты июнь мой зеленоглазый —
Праздник яблони и сирени.
Пес скулит, на цепи привязан,
Тычет мордой сырой в колени.
Пьяный воздух, река, деревня.
Молоко парное под вечер.
Я ничуть не жалею, поверь мне,
О бессмысленной нашей встрече.

***
Я знаю, что все пойдет,
Как реки покроет лед.
И я, когда успокоюсь,
Сама этим льдом покроюсь.
А к вечеру не рассветает,
И лед этот не растает.
Я плачу, тебя вспоминая,
И значит, пока живая.

***
А мы бежали от любви,
боялись снова ошибиться,
Свою свободу берегли -
мы были стреляные птицы.
А осень добрая, как мать,
укрыла землю всю опять
своим лоскутным одеялом.
И так уютно, тихо стало,
что снова захотелось ждать
случайных писем, новых встреч,
и все понять, и все сберечь...
А что потом?
Зима настала.

Николай ЗАЙНИТДИНОВ

СОНЕТ НАТАШЕ

По-королевски безмятежна,
Светла, умна, нежна, мила,
Любви достойна самой нежной,
Какая на земле была.
Струится золото волос,
Они прекрасны, словно грива.
Не дева ты, а просто диво,
Не проливай, дружочек, слез.
Прижаты ушки к голове,
Улыбка на губах играет,
И носик также мне внове,
Меня все так же умиляет.
Я жизнь готов свою отдать
За то лишь, чтоб тебя обнять.

г. Красноярск