Александр СИЛАЕВ

ОБЛОМКИ ВСЕГО
И ВСЯ

Претензии на пророческий дар смотрятся в интеллектуальном ландшафте двадцатого века как первый и верный признак графоманствующего “мессии”. Я просто спешу предупредить о своем знакомстве с этим постулатом — в противном случае мои попытки повторить определенные выводы могут быть неверно интерпретированы как достаточно презренные “мессианские” изыски.
Проблема, на мой взгляд, более чем серьезна. Уделяемое ей внимание несоизмеримо с масштабами той мировоззренческой катастрофы, которую человечество может получить в третьем тысячелетии, поскольку поколеблены будут даже не идеологии, а тот фундамент, на котором они базировались веками.
Признание в компиляции?

1. Переоценка самого ценного

“Кризис разума” — словосочетание, которое слишком легко обвинить в претензиозности. Между тем я имею смелость утверждать, что оно выражает суть. Что постулируется здесь? Существует некая парадигма, в русле которой человечество имеет тенденцию развиваться несколько веков. Назовем его верой в рацио, в причино-следственные связи, в логические структуры и в возможность человека все вышеназванное постичь. Эта точка зрения предполагает абсолютность таких понятий, как “ложь” и “истина”. А также незыблемость таких понятий, как обьект, субьект, предикат, причина, тождество, бытие, единство.
Между тем допустима точка зрения, отрицающая ВСЕ вышеназванные понятия. Она неочевидна, и в контексте нашей цивилизации кажется почти принципиально немыслимой. Однако существуют и становятся все более явственными предпосылки, ведущие к утверждению именно этой, противоположной рацио, системе ценностей. Причем утверждении не на философском уровне, что практически мало бы изменило жизнь боьшинства людей, — а на уровне почти бытовом, что будет иметь свои последствия реально для каждого.
Итак: самое простое опровержение понятий “истина” и “ложь” (а в условиях непременимости этих базовых понятий любое рационалистическое мировоззрение обречено на провал).
Для начала берем в качестве априори дарвиновскую установку: хорошо то, что хорошо для выживания биологического вида. Человечество — биологический вид. Вопрос в том, что полезнее биологическому виду: нужная для выживания ложь или вредная, опять-таки с позиций выживания, правда. Короче, что имеет больше шансов утвердиться в процессе естественного отбора как истина: обьективное, но, возможно, вредное отображение реальности или то из заблуждений, что окажется наиболее оптимальным для сохранения и усиления вида? Второе предпочтительнее — а значит, нет “истины”, она умерла...
Следующий нюанс: что мы понимаем под словом “бытие” и как бы мы повели себя, окажись оно на

сквозь иллюзорным? Иными словами — бытие предполагает некое постоянство вещей, которое может фактически и отсутствовать в природе. Есть процессы, но нет предметов. А что, если само понятие “предмета” введено сугубо для облегчения восприятия мира? Предмет — может ли он быть “обьективен”? Обьективность как бы предполагает его одинаковость для всех воспринимающих существ. Если кошка по-иному воспринимает компьютер (или клочок бумаги, беря более верный пример) — что можно сказать о неизменности сущего?
С тех же позиций допустима критика причинно-следственной зависимости. Событие Б произошло вслед за событием А — но откуда мы устанавливаем причинную связь? Слишком долгая повторяемость Б вслед за А — только на основании этой эмпирии мы и делаем свои заключения. В области социологии и психологии мы вообще ничего не имеем, кроме нее! А за истиннную причинность здесь всегда берется конценция, просто наиболее удовлетворяющая автора в данный момент.
Мир всегда невообразимо разнообразен и никогда не статичен. Та картина реальности, которую мы ощущаем перед собой — не столько истинный мир, сколько действительно “картина”, наиболее приспособленная к тому, чтобы выжить. Мир выгоднее воспринимать не таким, какой он есть, а таким, каким он удобнее для существования. Предпосылка о том, что наиболее выгодной картиной мира является обьективная, на самом деле не подкрепляется ничем, кроме личного вкуса “правдолюбивых” философов. Все мы знаем простые жизненные примеры, когда иилюзия была предпочтительнее для отдельной человеческой особи, нежели правда жизни...
Почему бы это не могло распространяться на все человечество? Понятие причинности вообще изрядно истрепано в повседневной жизни: есть сорт людей, которые почти физически не способны находиться в каком-либо состоянии, пока рационально не обьяснят себе его причин. То есть им мало того, что им хорошо или плохо — им, помимо этого, крайне необходимо знать, почему им так хорошо или плохо. Счастье кажется почти незаслуженным, если оно должным образом не “объяснено”. А горе кажется возмутительно непонятным до той поры, пока оно логически не выведено из предшествующих состояний. Когда подобный индивид находит удовлетворяющую его гипотезу, обьясняющую, почему он чувствует себя так, а не иначе, он успокаивается. Мир как бы становится обьясненным — а оттого не опасным и пригодным для существования.

Скачать полный текст в формате RTF