Виктор АСТАФЬЕВ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ...
Друзья, близкие мне люди, и персоны, любящие всех поучать, говорили и говорят, попрекали меня и попрекают за то, что я много читал и читаю чужие рукописи, гробя свое время и остатки зрения, пытаюсь и на письма отвечать, ныне уже не на все, перебираю кучи бумаг, как та упорная курица, что отыскивает в куче назьма жемчужное зерно.
И ведь нахожу!
Нет почти такого номера журнала “День и ночь”, где бы не публиковались эти находки. В 1-ом номере за 1996 год напечатан пришедший ко мне из Канска безыскусно писаный рассказ, замечательный рассказ Петра Пермякова “Марфа и правнуки”, а в этом номере журнала с моей “подачи” публикуются аж три совершенно разных материала, которые я советую прочесть всем, кто еще не разучился читать доподлинно русское слово.
Среди нынешних писателей, кому за сорок, но еще не пятьдесят, я без сомнения считаю самым талантливым и умным петербуржца Михаила Кураева, автора великолепных романов: “Капитан Дикштейн”, “Зеркало монтачки”, повестей “Встречайте Ленина”, “Блокада”, Путешествие из Ленинграда в Санкт-Петербург” и других, а также многих публицистических статей, написанных не просто умно и страстно, но и непоколебимо в смысле временном и национальном. Я не знаю в современной литературе, прежде всего в критике, кто бы так прямо, с открытой грудью выступал в защиту русской культуры, кто бы так яростно отстаивал здравый смысл истории нашей горькой, вконец запутанной приспособленцами-временщиками, возомнившими себя представителями “передовой советской культуры” и науки, ниспровергающими все, что было до них, и много лет доказывающими на кулаках, что история российская с них началась и ими же кончится.
Прошлым летом Михаил Кураев приезжал в Красноярск на “провинциальные литературные чтения” и глубокое о себе впечатление оставил умным, добрым словом, а еще, зная, что я “помешан” на Гоголе, оставил и рукопись статьи или эссе, как модно это ныне называть, о гениальнейшем русском писателе, жизнь и творчество которого осмысливается с такого “причудливого угла”, с какого “на Гоголя еще никто не заходил”. А недавно Михаил Кураев прислал мне еще одну статью - “Чехов с нами”, толчком к написанию которой послужило пребывание его в Красноярске и “встреча” с памятником Антона Павловича на берегу Енисея. Уверяю вас, что с таким “накалом” о Чехове еще никто не писал, хотя в мире написано о Чехове вагоны всяческих, большей частью благодарных и восторженных книг, статей и этих самых эссе.
В ближайшем номере журнала “День и ночь” статья “Чехов с нами” будет опубликована.
Не знаю, как, какими словами предварить публикацию Владимира Гребенникова, художника из Новгорода, моего давнего знакомого и “домашнего” корреспондента. Одно из его писем ко мне уже печаталось в журнале “День и ночь”, а вот новое письмо - откровение. Я не все знаю из того, что происходит в современной культурной жизни, и далеко не все читаю, да и кто ныне в состоянии все-то прочесть и “освоить” широкий, большей частью мутный литературный поток. Но из того, что мне ведомо и мною “освоено”, - размышления, точнее, “откровения” новгородского художника стоят особняком. Ничего умнее и глубже, чем это “Слово”, я давно не читал. Многое, очень многое из того, о чем мы говорим с горечью и недоумением, что озадачивает нас в современной жизни, ввергает в смутные и тревожные думы и ожидания, решился осмыслить и нам поведать Владимир Гребенников, и поскольку “материал” этот так глубок, горек и высок, что, тронув его, “обожжешься”, - я не ста