ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Свой срок я отбыла полностью.
В Кырск возвращаться не стала. Думаю, не надо объяснять, почему. Хотя иногда, случайно, встречаю старых знакомых...
Встретила как-то во время отпуска на курорте, в Адлере, Вику Повидлову. Она рассказала, что ее личная жизнь наконец-то устроилась – вышла после долгого перерыва замуж за того самого Шурика, рационализатора. Он теперь директор завода, цынгой не болеет, питается хорошо, и Вику кормит и одевает всем на зависть, и все у них, вроде бы, отлично. Сама она, Вика, защитила кандидатскую, сейчас вроде докторскую пишет. А может, врет.
Кузя давно уж закончил юридический, и теперь – самый популярный в Кырске адвокат.
Поэт Румянцев постарел, но все так же гуляет в модном прикиде, все так же планирует свой отъезд в Москву («драпать отсюда надо, старуха!.. драпать из этого вшивого Кырска!..»).
Фантаст Шакальский давно уж умер.
Бармалаев – тоже давно – перебрался в столицу, занял там важный пост в Союзе писателей, сейчас почти ничего не пишет, тратит время на политические распри, но собой и судьбой, вроде бы, вполне доволен...

Как видите – у всех все хорошо, все устроено, тихо, спокойно.
Вот и славно.
И у меня дела в порядке – живу здесь, в этом старом средне-русском городке, недалеко от Москвы, ни с кем не встречаюсь, работаю в частном издательстве, художницей. Ну, что еще? Живу одна. Здоровье пока ничего, работа нескучная, душа не болит.

Душа моя мертва.

г.Красноярск

Сергей КУЗНЕЧИХИН

ПОРОГ

Когда бы не камни, река онемела,
И то, что за день рассказала река мне.
Она бы за век рассказать не сумела –
Когда бы не камни, когда бы не камни.

Легко одолев травянистые мели,
Расслабленно плыли мы ласковым плёсом
Туда, где, казалось, скучали таймени
По нашим веселым уловистым блеснам.
Почти что вслепую – реки повороты
Причудливей, чем у любого лекала.
Но вот, настороженно, словно ворота,
У берега встали щербатые скалы,
Поросшие редким корявым багулом.
Ещё поворот. Берега – на суженье.
А дальше – густым нарастающим гулом
Порог заявил о своём приближенье.
Так зверь отгоняет пугающим рыком
Врага от своих несмышленых детишек.

Орлан над распадком, ручьями изрытом,
Степенно круги свои мрачные пишет.

Река все быстрее. Давно ли плелись мы,
А здесь уже ветер упругий и свежий.
Над камнем струя пролетает по-лисьи
И давит валун, обхватив по-медвежьи.
Вода взбешена, что валун неподвижен,
Ревёт так, что мы уж друг друга не слышим.

Круги у орлана всё ниже и ниже,
А кедры на скалах всё выше и выше.

Быстрее, быстрее. Вон хариус черный
Взлетел над чистинкой и канул, как камень.
Промокли тельняшки, и в пене лодчонка,
А речка по глыбам скачками, скачками.

Несет нас, и по сердцу эта игра нам, –
Лихая с лихвою, но чистая сила.
Мы знали, что здесь не бывает стоп-крана.
Ну вот и допрыгались – шест закусило.

Нас вертит поток, и мокры наши лица,
Капризы реки и удачи капризы...
Не верил – поверишь
И станешь молиться.
А берег, как локоть, который так близок.

г.Красноярск