Солнцевский круг

17 октября 2007 года – полгода, как нет с нами Романа Солнцева, основателя и неутомимого бессменного главного редактора журнала «День и Ночь». Все это время в адрес редакции шли письма – и обычные, и электронные. В них - горестное недоумение (Как? Почему? Быть не может!), искренние соболезнования. И надежда, что любимое детище Солнцева, литературный журнал, один из лучших в России, не исчезнет, сумеет выстоять, не повторит судьбу многих и многих хороших российских журналов, канувших в Лету из-за хронического безденежья с молчаливого согласия «властей предержащих». Почти в каждом письме – подтверждение той серьёзной роли, которую журнал «День и Ночь» играет сегодня в развитии художественной литературы за пределами «обеих столиц». На его страницах уже почти 15 лет собирается особый литературный круг - разновозрастный, разноплановый, представляющий всевозможные территории и взгляды. Единственное, что по-настоящему объединяет наших авторов: чувство высокой художественной планки, установленной
когда-то основателями журнала – Астафьевым и Солнцевым. Поэтому самое важное, на наш взгляд, достижение «ДиН» - регулярная поддержка свободного пространства, в котором разворачивается диалог современных литературно-художественных идей, подчас полярных по своему пафосу, но всегда интересных, или, по крайней мере, привлекательных.
Это и есть «солнцевский круг». Что-то вроде «круглого стола», за которым собираются все, кому небезразлично русское художественное слово. Наш осенний «сбор» 2007 года мы посвящаем памяти Главного редактора журнала «День и Ночь».

ЗАКАТИЛОСЬ СИБИРСКОЕ СОЛНЫШКО...

В начале мая в интернете я прочитал сообщение: "Красноярский писатель Роман Солнцев скончался в больни-це в ночь на 17 апреля после тяжёлой болезни...". Сердце моё ёкнуло - как же так! Он же ещё не такой старый, что-бы уйти из жизни. Невольно я поднял глаза от экрана компьютера на книжный шкаф, а оттуда на меня смотрят книги Солнцева да толстая стопка многих номеров журнала "День и ночь". И я погрузился в воспоминания...
В конце 1994 года я приехал в Москву на свою вторую стажировку в России. В книжном магазине купил книгу Романа Солнцева, о котором, как о хорошем писателе, неоднократно упоминали московские коллеги, когда мы с ними говорили о новой русской литературе. Та книга, изданная в Красноярске, называлась "Восторженный бег-лец", в неё входили рассказы, повести и стихотворения. Я начал со стихов. В них были вечные темы - любовь, кра-сота и природа, размышления о жизни, о своей стране и народе. У лирического героя сплетались радость и печаль, надежда и разочарование, что было очень близко мне, гражданину Китая, страны, пережившей когда-то то же са-мое, что и Советский Союз. Это был настоящий художник, в своих стихах он воссоздавал "прочувствованную си-туацию" (термин китайской поэтики), что часто встречается и в древнекитайской поэзии.
А в январе 1995 года я получил телеграмму от Виктора Астафьева: "Жду вас середине февраля". О поездке в Красноярск и о встрече с Виктором Петровичем я начал мечтать давно, ещё с 1988 года, когда переводил "Печаль-ный детектив", и писатель в письмах объяснял мне "трудные места" в этом романе. А когда мы с ним встретились в моём родном городе Нанкине во время его визита в Китай, Виктор Петрович с его дальновидностью мне сказал: "Пока мой Красноярск ещё закрытый город. Думаю, скоро он будет открытым. И тогда я приглашу вас к себе".