Майя НОВИК

ЗОНА СВОБОДЫ

(дневник мотоциклистки)
отрывок из романа

От автора:
Почти все имена героев изменены, любые совпадения – случайны. Читателю следует помнить, что перед ним – художественное произведение и про объективность отображаемых событий говорить не приходится, – все произошедшее переосмыслено так, как мне этого хотелось. Роман не одобрен главным героем Алексеем Соловьевым. Если у кого-то повествование вызовет вопросы, огромная просьба обращаться непосредственно ко мне и не беспокоить других людей. До встречи на дороге!

ГАГРЫ (2002 ГОД, 26 ИЮНЯ, ДЕНЬ)

Я прыгаю с камня на камень небольшой горной речки, которая расположена где-то у черта на куличках на северо-западе Байкала, и думаю о том, что если бы мне кто-нибудь десять лет назад сказал, что я, Майя Новик, буду вот так вот скакать по белым, как старые обглоданные кости, камням, я бы рассмеялась и не поверила. Я и мечтать не смела об этих диких и прекрасных краях. Вода здесь такая ледяная, что если в неё окунуться с головой, у нетренированного человека, наверное, сразу же остановится сердце. К сожалению, я нетренированный человек. Впрочем, недавно, то есть всего десять дней назад, я была уверена в собственной тренированности и выносливости, и даже в том, что смогу вынести любые испытания, которые преподнесет мне судьба. Но окончательно сошедшая с ума погода, северная тайга и мои спутники постарались разуверить меня в этом.
Эту речку местные водители грузовиков-вездеходов – “Уралов” и КАМАЗов, называют Гаграми. О происхождении названия существует такая сказка: у одного из водителей жена поехала отдыхать в Гагры. Пошел мужик в рейс и застрял на переправе, – беззлобная речушка, которую он всю жизнь переезжал сходу, вдруг взбунтовалась и превратилась в злобную ведьмачку, рвущую из-под колес камни и норовившую утащить вниз и сам грузовик. “У меня жена в Гаграх... отдыхает! – в сердцах рубанул мужик напарнику. – А я тут... отдыхаю!” Скорее всего, выразился он в отчаянии более цветисто, и речка после этих слов так и осталась Гаграми на веки вечные.
Теперь здесь “отдыхаем” мы. Река, даже сейчас, после проливных дождей, мелкая, – на переправе в самом глубоком месте основного русла воды выше колена. Ширина всего-то пятнадцать метров. Но белое костяное ложе её намного шире – метров сто. Голые черепа камней щедро рассыпаны по низине, которую выгрызла в твердой, северной земле вода, высокие, поросшие лесом берега не дают им раскатиться в стороны, сдерживают. На длинных каменистых островах растет лес. Если судить по высоте деревьев и по разросшемуся кустарнику, наводнения здесь не было лет десять-пятнадцать.
– Давай, помогай, чего мы сюда пришли, на реку смотреть? – слышу я сердитый крик сзади.
Это Алексей, он едет на моем синем, сильно потрепанном за маршрут “Урале”. Это единственный в

группе мотоцикл-одиночка. Остальные, а кроме меня в группе еще семь человек, едут на шести “Уралах” с колясками. Впрочем, я уже не еду, я иду, а иногда, это бывает очень редко, сижу пассажиром.
“Урал” подскакивает на камнях, потом вывешивается на огромной каменюке на поддоне двигателя и медленно заваливается на бок. Уставший Алексей не может его удержать. Он что есть мочи цепляется за мотоцикл, но железо одолевает. Мотоцикл нехотя глохнет. Спотыкаясь, я бегу к нему, в висках стучит, дыхание сбивается. Лечь бы сейчас. Лечь и не двигаться. Долго-долго. Сгоряча хватаюсь за руль, тяну на себя, тяну вверх.
– Давай назад! – почти шепчет от изнеможения Алексей.
По его загорелому, красивому лицу течет пот. Синие глаза осатанело смотрят на мотоцикл. Он тащит “Урал”, так же как и я, охваченный то ли отчаянием, то ли паникой. Я берусь за бугель, Алексей тянет за руль. Мотоцикл нехотя преодолевает тяготение и становится вертикально. Я отгоняю от лица комаров. Тренькает поднятое стекло шлема, которое я задеваю пальцами. Алексей тоже машет у лица рукой в надежде, что это окажет хоть какое-то воздействие на обнаглевший гнус. Он без шлема, коротко стриженые русые волосы упрямо торчат надо лбом.
– Баллончик с “Аутаном” у тебя? – спрашивает он, и я торопливо шарю в карманах.
Карманов много. Слишком много. Два по бокам, в косухе, они двойные – пара обычных и пара на замках, потом внутренний, два на кителе внизу, два – на груди, еще два – на рукавах. Потом надо ощупать карманы в военных штанах, а еще есть накладные, они пришиты ниже и сбоку, там у меня лежит нож и металлический китайский фонарик.
Баллончик с аэрозолем от комаров я нахожу в кителе. Пока Алексей размазывает маслянистую жижу по лицу и шее, я держу мотоцикл, навалившись на него. Тут главное не перестараться, чтобы он не упал в другую сторону, поэтому я наклоняю его на себя и подпираю всем телом.
– Да не наклоняй ты его, сколько раз говорить, – с трудом выговаривает Алексей, – Берись за руль, стащим.
Он старается приподнять заднее колесо, я тяну за руль. Нет, вернее будет сказать, я сама держусь за мотоцикл. Мы стаскиваем “Урал” с камня, и Алексей пинает кикстартер. Мотоцикл послушно заводится. Мне жалко “Урал”, за всю дорогу он ни разу не отказал, а ведь после всего, что с ним произошло, имел полное право. Алексей едет вперед, всё также подскакивая на камнях, он ищет более ровный путь, неимоверным усилием удерживает мотоцикл от падений, когда тот бьется глушителем о камни и старается завалиться на бок. “Урал” валится все время на один и тот же левый бок. Надо было переделать глушитель. Надо было много чего сделать по-другому, но теперь нет смысла даже думать об этом, не то, что говорить. Теперь лучше вообще ни о чем таком не говорить.
Алексей на скорости, сходу врезается в поток воды. Надо его страховать, и я снова бегу по камням, но опаздываю. Он уже на середине потока, вода перехлестывает через цилиндры, и Алексей упрямо движется вперед. От двигателя поднимается пар, вода бурлит над глушителем. Я спотыкаюсь у самой воды, падаю на камни, фонарик больно бьет по бедру. Я стискиваю зубы и, вцепившись в ногу, мутным взглядом смотрю, как Алексей преодолевает последние метры. Он уже

Скачать полный текст в формате RTF