да. Той же ночью. Получается, что из-за любви ко мне, фашисту проклятому. Не скажу никому и никогда, что я при этом чувствовал, можете быть уверенны.

ПОТОМ БЫЛА ЛЕНА

навсегда. Это уже совсем другая история.
Хотя отчего же. Одну из моих дочерей зовут Нина, а одного из моих сыновей зовут Андрей. Андреем его Лена, моя ласточка незабвенная, назвала по договоренности нашей с нею. В войну, в сорок первом, ее ухажер, которого звали Андрей, ушел на фронт и не вернулся. Где-то под Вязьмой остался лежать. Ну а Нину, доченьку свою, я сам назвал этим прекрасным именем, уж простите.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В 2001 году мы с моим другом Андреем Русановым, тоже журналистом выехали по письменной просьбе жителей захудалого поселка бывшей шахты Каменецкой. В Узловский район. Выслушали стенания местных теток по поводу нехватки воды, отсутствия газа и по прочим коммунальным проблемам. Обещали помочь публикациями в областной прессе. Когда кривым переулком меж щелястых сараев и заборов топали к автобусной остановке, встретилась нам древняя бабушка. Увидела меня и спросила сходу, без обиняков: “Рома, это ты?..” Я не успел ответить, что не Рома я, вот дурак. Осела бабушка прямо у забора дощатого щелястого. В обморок то есть упала. Набежали тут же местные тетки, мы ее привели в чувство сообща, подняли. Отвели в дом, на кровать положили, водою обрызгали, скорую вызвали. Приехал строгий доктор сразу же, вот молодец какой, через десять минут буквально. Спросил, как зовут больную. Оказалось, Соскова Нина Николаевна.
             Все.

Иерей Анатолий КУЗНЕЦОВ

* * *

В катакомбы на службу хожу.
Ну, повесьте на епитрахили
лишь за то,
                       что России служу,
той, которую не исказили.

Толстокожим я стал для обид:
пусть шельмуют зловредною речью,
понимаю – нейтральною быть
перелётною птицею
                                      легче.

Птицы что? – улетят, прилетят.
К ним претензии нет у невежды.
Я останусь.
                     Хотя – эмигрант,
коли в Церкви служу Зарубежной.

ВАРНАК

Ушёл наобум.
И вот он я – весь.
Патрона латунь
зачавкнет обрез.
Сторожка в лесу,
смородинный чай.
Здесь – волка пасу
да злую печаль.
Кукушка: – Ку-ку
отмерит, как суд, –
не фунт табаку,
а лиха на пуд.
Пускай не впервой
себе я варнак, –
покамест – живой,
хоть этак, хоть так.
А ветер нагой,
как крёстный, беда.
А батя – огонь,
маманя – вода.
И будет зима
с сумою ходить,
коль финка-кума
бедро холодит.
А пулю слабо
зубами поймать.
Невестой кого
сегодня считать?
Жизнь эту люблю
однажды и впредь.
Глотай же соплю
такая-то смерть!

г. Нижняя Тура Свердловской области