что в моем тексте действительно нуждалось в пояснении.
Получил я по почте те 53 страницы, когда лежал в больнице. Пришлось отпрашиваться у врачей, чтобы дома письменно ответить на все вопросы и что-то уточнить в тексте. Главное – все надо было делать спешно. Письма из Москвы в Томск и из Томска в Москву шли долго... Сегодня общение с теми, кто находится от тебя далеко, куда легче: компьютер, интернет, электронная почта... В 1996-м году все это было малодоступно и очень дорого. На ту беду моя редакторша у себя в Москве сломала ногу, и, как и я, оказалась не вполне дееспособной.
Вышла в свет “Нарымская хроника” в издательстве “Русский путь” в 1997- году. От времени, когда закончил рукопись до ее опубликования прошло более пяти лет. За эти годы в стране произошло столько событий, что, к сожалению, интерес к теме массовых репрессий тридцатых и сороковых годов несколько спал. И тем не менее книга получила общественный резонанс, в рейтинге наиболее заметных книг, изданных в России в августе 1997 года она заняла почетное третье место и получила высокую оценку в средствах массовой информации.
В заключение вернусь к роли редактора, с чего я начал эти заметки. Не со всеми редакторами книжных издательств и литературных журналов мне приходилось сразу найти общий язык, и все же чаще удавалось убедить их в своей правоте, когда возникали разногласия по предложенному мной тексту. Хотя и подчас я бывал вынужден чем-то поступаться, как например в упомянутом мной случае, когда редактор потребовал убрать из моих рассказов “питейные места”. Сегодня другие времена, множество книг издается вообще без всякой редактуры. Но я убежден в том, что участие редактора в процессе издания любой книги необходимо. Исходя из своего опыта могу сказать, что в некоторых моих публикациях, прошедших через редактуру и корректуру, в том числе и в “Нарымской хронике” и то впоследствии обнаруживались досадные “ляпы”. И если бы рукопись не подверглась редактированию, их было бы, разумеется, больше.
Естественно, редактор нужен не в качестве некоего надзирающего цензора, а в качестве первого читателя и критика. Ссылки некоторых начинающих прозаиков и поэтов на то, что “жене и друзьям понравилось”, не может служить критерием оценки произведения. Беспристрастный, эрудированный редактор всегда укажет автору на недочеты в его творчестве, если таковые есть, и поможет избежать огрехов. Кто-то из писателей однажды сказал, что сырую рукопись нельзя давать читателю, также как нельзя продавать сырой непропеченный хлеб.
Вообще если одновременно с фамилией автора во всех книгах будет указан и ее редактор, как своего рода сотворец того, что в книге напечатано, быть может, это в какой-то мере повысит уровень того, что сегодня выдается на гора, то биш на книжные прилавки.
Однако, пожалуй, самое главное – у каждого автора должен еще быть и свое собственный “внутренний редактор”.
Думаю, что многие в этом со мной согласятся.

г. Томск

ДиН память

Мария ПЕТРОВЫХ

* * *

Люби меня. Я тьма кромешная.
Слепая, путаная, грешная.
Но ведь кому, как не тебе,
Любить меня? Судьба к судьбе.
Гляди, как в темном небе звезды
Вдруг проступают. Так же просто
Люби меня, люби меня,
Как любит ночь сиянье дня.
Тебе и выбора-то нет:
Ведь я лишь тьма, а ты лишь свет.

* * *

Говорят, от судьбы не уйдешь.
Ты над этим смеешься? Ну что ж,
Покажи мне, любимый, звезду,
По которой тебя не найду,
Покажи мне, любимый, пути,
На которых тебя не найти,
Покажи мне, любимый, коня,
Которым объедешь меня.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ

Слова пустые лежат, не дышат,
Слова не знают – зачем их пишут,
Слова без смысла, слова без цели,
Они озябших не отогрели,
Они голодных не накормили, –
Слова бездушья, слова бессилья!
Они робеют, они не смеют,
Они не светят, они не греют,
И лишь немеют в тоске сиротства,
Не сознавая свое уродство.