ставителям религии Сверхбога. Среди них будешь и ты. Стяг Сверхбога с того дня будет находиться в твоих руках.
21.04.2002
95. Но я говорю тебе: “Абсолютно ли все сказанное мной? Нет, смешно полагать данную мной формулу идей совершенно законченной. В любой момент могут родиться идеи, которые сделают отточенные постулаты еще богаче, еще невероятнее. Эти идеи могут родиться во мне, но могут возникнуть и в тебе. И в тебе они родятся, возможно, даже быстрее, чем во мне”.
96. И я говорю тебе: “Я – сторонник системы, жаждущей обновления”.
97. И я говорю: “Знаешь ли ты трагедию творца, незримую, внутреннюю трагедию всякого истинного творчества, когда творец никогда не может считать свое произведение завершенным?”.
98. И я говорю: “Знакома ли тебе внутренняя драма творчества, когда произведение предстает в глазах художника всегда несовершенным, ибо сильно и вечно стремление к Абсолюту, но, к сожалению, никогда не достижимо?”
99. И я говорю...
21.04.1993
100. Прощай, ищущий! И до встречи! Даже уйдя, казалось бы совсем, я не уйду никогда из твоего духовного Плана!
21.04.2002

г. Казань

ДиН память

Петр ДРАВЕРТ

НА ВИЛЮЕ В НАЧАЛЕ ЗИМЫ

Это – все не ночь! Это – вдумчивый день,
Углубленный в себя,
                      заостривший свой внутренний взгляд.
Величавые ели свою темно-синюю тень
Положили на снег и вершинами в небо глядят.

Там, вверху, миллионы искрящихся глаз
В беспокойно-подвижном,
                      но тихом дрожаньи ресниц
Ускоряют неслышно-размеренно полночи час,
И в минутах коротких
                      все явственней бег колесниц.

Затаенную песню янтарной луны
Грани снежных пластинок
                      вбирают в холодной игре.
И безликие, робкие, бледно-тревожные сны
Зацепились за корни сосны на песчаном бугре.

Ветер скрыл за горами живую струю,
Но ведут разговор в перелеске седые кусты...
Нет! Не ночь опустила гнетущую руку свою.
Это день отрицает
                      смертельность ночной темноты!..

1907

ИЗ ЯКУТСКИХ МОТИВОВ

От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Обещала вчера навестить меня ты, –
Я дождаться тебя не могу.

От юрты твоей до юрты моей
Потянул сыроватый дымок:
Ты варишь карасей для вечерних гостей,
Я в раздумьи сижу одинок...

От моей юрты до твоей юрты
Горностая следы на снегу.
Ты, пожалуй, придешь под крылом темноты,
Но уйду я с собакой в тайгу.

От юрты твоей до юрты моей
Голубой разостлался дымок.
Тень собаки черна, а на сердце черней,
И на двери железный замок.

1914, Казань