Гамлет АРУТЮНЯН

ЯШМА

РЫЖИК

Кто же любит людей
Поневоле бесстыжих?
Кто же с ними теперь
В этой жизни знаком?
Не любят дрянных и строптивых,
Кто явно, кто просто тайком.

И это не сон,
Не причуда изменчивой вьюги.
Строка в унисон,
А виною всему только люди.

Жил Рыжик в селе,
Весь веселый и солнечной масти.
Когда он по улице шел,
Всем хотелось сказать
Только: – Здрасте!

Как таксист в городах
Производит извоз,
Так и Рыжик в селе
Был дурной на заботу.
И всем полюбился он тем,
Что спокойно развозит навоз.
Кому-то ведь надо и эту
Исполнить работу.
И все огороды весной
Наполнялись навозом.
Таким вот трудом занимался:
Навозным извозом.

И все, кто весной приходил на конюшню,
Кричали, кричали, кричали:
– Меня ты послушай!
Не надо других лошадей,
Зачем мне проблемы?
Ты дай мне вначале
Такую вот лошадь, как Рыжик,
Ведь нету сладней.

Покладистый Рыжик
Исправно снабжал огороды.
Пока молодой и пока что еще не нахал.
И он не хамил, не кусал
И не бил сумасбродов.
И, лишь постарев,
Под возом навозьим упал.

И быстро забылось, что он
Был заботливым, добрым,
Что он так исправно
Навоз всем возил.
Шли годы. А люди кричали:
– Мне только!
Такую вот лошадь, как Рыжик.
А Рыжик почил.

И мир наш сибирский
Остался без бедного Рыжика.
И мир наш сибирский
Остался без добрых людей.
Эй, люди! Вы слышите?!
Так можно пропасть
Без лишних затей.

Ведь некому стало в деревне
Возить эту слякоть,
И некому стало в деревне
Делать добро.
И некому стало в деревне
Плакать и плакать,
И некому стало в деревне
Возить серебро.

ЯШМА

Наша жизнь порою настолько пустяшна...
Яшма.
И умереть, чтоб не жить – не страшно.
Яшма.
Камень возьмешь в ладонь
С прожилками крови.
И словно ожог –
Уронишь!

Но это эмоций всплеск,
Лишь наваждение.
Движение мысли вверх,
Ее падение.
Это не простой камень,
Это камень – острог.
Кто бы, детинушка,
Тебя остерег?

Некому детинушку остеречь!
Валится головушка с плеч!
А когда проснулся,
Оказалось, набедокурил.
Как будто залез с головой
В улей.

Это из области сочинений.
Однако есть и такие мненья.

И все же весна выгребает,
Молодая удаль.
Прет Енисеем ледоход,
Сударь!
Прет ледоход,