Александр ЯВОРСКИЙ

Я-ГА

С большой благодарностью к Вале и Оле, моим однокашникам, без близкого знакомства с которыми я никогда бы, возможно, не вернулся к этой теме.

1.

Поезд уносил меня все дальше и дальше от Москвы. Дачные места постепенно сменялись полями, перелесками, а то и совсем плотными лесами. Конечной целью моего путешествия был город N, где нужно было решить некоторые дела с местным издательством, которое готовило к печати сборник русских сказок. К ним я и согласился сделать иллюстрации, хотя дело это было для меня новым. Конечно я читал сказки, но иллюстрировать их не приходилось. Да уж больно работа интересная – простор для творчества. Так я и оказался в пустом купе этого поезда.
За окном стояла мягкая теплая осень. Деревья были окрашены золотой палитрой цветов – от лимонно-желтого до благородного бордового с пурпуром и даже до буро-зеленого. Лиственница еще не сбросила свои мохнатые иголки, похожие на новогоднюю мишуру. Природа готовилась ко сну. И только вечнозеленые ели да сосны будут сторожить до весны спящую природу. Особенно будут пугать своей откровенной наготой березы – без листьев, пусть и желтых, черные ветви с белыми стволами выглядят вызывающими и одновременно жалкими. Этого почему-то не скажешь про осину или дуб.
Вечерело. Заходящее солнце еще отбрасывало отблески на всю эту золотую роскошь. Мелькание деревьев за окном, перестук колес да позвякивание ложечки в стакане постепенно сморило, и я задремал. Проснулся от грозовых разрядов. За окном бушевала нешуточная гроза. За всем грохотом я и не сразу осознал, что исчез стук колес и звон стакана. Поезд стоял. Вспышки молний высветили мрачную картину – около путей находилась заброшенная, полуразвалившаяся станция, окруженная со всех сторон лесом. После сильных разрядов и без того слабый ночной свет в поезде погас. Запахло почему-то серой, хотя обычно при грозе, как правило, выделяется озон.
Когда свет зажегся, я с удивлением обнаружил в купе напротив себя молодую девушку и с ней мальчонку лет пяти. Готов был поклясться, что дверь в купе не открывалась, но появление попутчиков было слишком очевидным. Девушка была не просто красива. Было в ней что-то такое особенное, необычное, и лицо ее как бы излучало странный свет. В памяти не отложилось, во что она была одета, кроме платка, наброшенного на плечи. На нем так искусно были выполнены птицы и звери, как будто их ткала сама матушка-природа. Казалось, что они вот-вот спрыгнут прямо на пол купе и пойдут гулять по вагону.
Мальчик тоже был по-своему замечателен – в его больших глазах светился явно недетский ум. Общий разговор как-то не сложился. На мой вопрос, куда они держат путь, девушка улыбнувшись промолвила: “Недалеко”. Еще я узнал, что мальчика зовут Филей, что от Филимона. Дальше не помню ровным счетом ниче

го, но открыв утром глаза обнаружил, что попутчиков моих уже нет.
За утренним чаем я спросил у проводника почему ночью стоял поезд в таком странном месте. Он устало улыбнулся и рассказал некую историю, которую, судя по всему, пересказывал уже не раз любопытствующим вроде меня. Когда-то в этом месте действительно находилась станция, и поезд тут стоял пол-минуты. Но со временем она развалилась, куда-то пропали пассажиры, и было решено отменить здесь остановку. Были внесены соответствующие поправки в расписание.
Однако, не тут-то было. С поездами, следовавшими по новому расписанию, стали твориться самые странные дела. И все вблизи этой заброшенной станции, а точнее – после нее. То отцепится на ходу вагон, то поезд на совершенно прямом участке врежется в появившееся невесть откуда стадо лосей. Бывали случаи и того хлеще – поезда сходили с рельсов, правда всегда обходилось без жертв. Просто какое-то заговоренное место. Доведенные до крайности машинисты стали самовольно останавливаться на прежнем месте. Поэтому-то поезд даже в самые лучшие времена иногда опаздывал на пол-минуты. По понятным причинам, называть станцию не буду.

2.

История была занимательная, но, возвращаясь домой, я было забыл о ней вовсе. А зря! В этом месте поезд сделал как всегда свою неплановую остановку, и я самым удивительным образом оказался со своими нехитрыми пожитками на улице, около станции. Когда пришел в себя – поезда уже и след простыл. Ночевать в лесу как-то не хотелось. Пассажирский поток на этой ветке был скудным и следующего поезда нужно было ждать до следущего вечера. Товарные же здесь не останавливались – на них, видимо, заклятье не распространялось. Дело принимало интересный оборот. Однако, особой тревоги я не испытывал, т.к. временем не только не был связан, но и собирался после возвращения из этой поездки отправиться куда-нибудь на этюды.
На часах была полночь. При свете полной луны я хорошо рассмотрел заброшенную станцию. Она была целиком сооружена из дерева. Доски крыши и настила были настолько прогнившими, что оставалось только удивляться, как это ветхое сооружение выдержало прошедшую грозу. По всем законам физики все должно было рухнуть уже давным-давно.
Насмотревшись вдоволь на останки станции, я приметил при луне нечто похожее на дорогу, уходящую в чащу леса. Догадка оказалась правильной. Это была заросшая лесная дорога, и если бы не песчаная почва, ночью она была совсем неразличима. Ноги сами понесли меня по ней. Лес был смешанный. На дороге попадались поваленные и уже полусгнившие деревья. Похоже здесь уже много лет не проезжала ни одна машина.
Дорога вывела меня на гору, откуда при лунном великолепии открылась весьма мрачная картина. Внизу лежала небольшая деревушка, домов пятнадцать-двадцать, большая часть из которых была разрушена. В отдельных домах сохранились стропила, но в основном это были заросшие срубы с уныло торчащими печными трубами. В уцелевших домах не было видно ни огонька. Картина была странная. Вымершая дерев

Скачать полный текст в формате RTF