ДиН память

Геннадий КОНОНОВ

ИЗДРАННОЕ

* * *
Мир отщепенцев и шутов,
неистребимый, как Израиль,
нам распрощаться, не пора ли?
Но я, пожалуй, не готов.
И как оставить мне игру,
привыкшему к печальной касте,
сдать свой серпастый-молоткастый
навеки ключнику Петру?

* * *
Орут коты, в окне клубится мрак,
но ветхая тетрадка под рукою.
Судьба не черновик, и всякий шаг
лишает нас свободы и покоя.
Вы о свободе знаете из книг.
Меж тем, едва услышав отзвук зова,
иллюзии беспечный ученик
неточное зачеркивает слово.
Раб ослепленный Царства не узрит,
но нет преград нагим глазам поэта,
и жизнь его, как рукопись, горит,
исполнена огня, теней и лета.

СУМЕРКИ

1.

Стекает закатной мелодией сумерек свет,
и время на кухнях слоится, как дым сигарет,
пустеют вокзалы, и нет в моем поезде мест.
Сижу и читаю, но это не карма, а текст.
Бесшумно и пыльно струится поверх головы
мелодия эта – как запах засохшей травы.

2.

Сумерки, смех – падает времени часть
мягче, чем пыль, и на пол ложатся слои.
Словно вино, я пригублю твою страсть.
Пламя свечи оближет ладони твои.
Выпей до дна, если устроит цена.
В небе луна за пеленой не видна.
Плоть так тесна, а комната холодна.
Дрогнет звезда, и к горлу подступит весна.

УТРО

Духом весенним шибает в ноздри
ветер с подтаявших крыш.
Будь осторожней: дороги скользки,
а Петербург – не Париж.
Так не гоняйся весь день грядущий
за неразменным рублем.
Просто доверься Луне растущей
и не усни за рулем.

* * *
...Но вечер, как поцелуй, нелеп,
и в окна хлещет ночная мгла:
я зубы ломал о небесный хлеб,
вино Евхаристии дул из горла.
Любил, молился и хавал снег,
и мне не поздно начать с нуля,
а от любви исцеляют – смех,
время, голод или петля.

* * *
Тянет пьяный сквозняк, не хватает огня,
еле тлеют руины сгоревшего дня,
весь в заплатах заката короткий мираж,
и весной безнадежно размазан пейзаж.
Пусть напьется из лужи нагая звезда.
Не бывает прозрачною в марте вода.
Эта связь не из тех, что возможно продлить,
и совсем не из тех, что возможно забыть.

Приготовленный ужин конкретен и зрим.
Над кастрюлей картошки – сияющий нимб,
и берет телефонную трубку игрок,
с умной точностью вычислив ставку и срок,
и гадалка тасует колоду всерьез,
медля с полуответом на полувопрос,
и привычною болью сжимает виски –
или вовсе без слов, иль словам вопреки.

С нами – крестная сила, ночная звезда,
и такая ж душа в ожиданье Суда,
и судьбу мы играем в четыре руки
или вовсе без слов, иль словам вопреки.

ВЫДОХ

Ты жизнью опять заболел. Как продвинешься –
                       станешь свободней.
Пока же – дымит сигарета,
и падает вилка под стол, но она не придет:
                       ни сегодня,
ни утром. Так выдохни это.

Все страсти, как мартовский снег.
                       Тот, что падает в лужи
в весенние эти денечки.
Ты ж вермута верным путем
                       продвигаешься глубже и глубже,
пока не доходишь до точки.