Евгений ПОПОВ

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ
МЕЛАНХОЛИЯ

“Пострадал старик, пострадал”, – говорили пассажиры”.
Арк. ГАЙДАР. “Судьба барабанщика”

Художника Вячеслава Сысоева арестовали 8 февраля 1983 года, когда страной правил поэт Андропов, а выпустили “на свободу с чистой совестью” ровно через два года, когда он полностью отбыл назначенное ему наказание по ст. 228 сурового УК РСФСР за “изготовление и распространение порнографических изображений”, каковыми были объявлены с высочайшего повеления КГБ его ядовитые рисунки.
Впрочем, по порядку. Родился он в обыкновенной московской коммуналке, папа был простым советским журналистом, а мама служила в рядовом советском учреждении. Год рождения – 1937 – хорошо запомнился жителям советской страны, потому что именно в этом году многих из них, как впоследствии деликатно выражалась советская власть, “незаконно репрессировали”, то есть укатали в лагеря на долгие годы.
Итак, мальчик рождается в простой московской семье, но свое шестидесятилетие встречает не в родимой Москве, а в Берлине, в уютной, спору нет, квартире, но с видом на вьетнамцев, нелегально торгующих около метро сигаретами.
Что тому причиною – попытаемся разобраться вместе с вами.
Может быть, то, что некогда он вместе с бабушкой и мамой эвакуировался в Свердловск, где был отведен несознательными взрослыми к “дому Ипатьевых” и услышал, что “здесь царя убили”!
Или когда в 1955-м он “за нежелание учиться и нехорошее поведение” был исключен из школы, и обеспокоенные родители показали его гипнотизеру Вольфу Мессингу! Но Вольф Мессинг не нашел у пациента никаких “отклонений” и мудро заключил, что “юноша сам выберет свой путь”. Позже Сысоев рассказывал, что к тому времени ему уже настолько была отвратна социалистическая действительность, что он СОЗНАТЕЛЬНО не хотел получать образование из ИХ РУК, так и оставшись на всю жизнь гениальным самоучкой, который все, что ему нужно было для жизни и творчества, изобрел сам.
Например, взял да и поступил рабочим в макетную мастерскую Худфонда, где за двадцать лет сделал посильную карьеру, став бригадиром, и даже поучаствовал в реставрации прохудившегося к тому времени “ОБЪЕКТА СЛ-70” (саркофага Ленина В.И.), за что получил бережно хранимую на видном месте “Почетную грамоту” с профилем этого одного из своих любимых персонажей. Но это все, так сказать, жизнь. А где же, так сказать, творчество?!
А вот оно. Рисовал он с пеленок, но делать это стал всерьез только после 1961 года, показывая свои рисунки лишь близким знакомым, справедливо опасаясь обвинений в антисоветчине.
Он создал СОТНИ рисунков. Как ни странно, никто на него не настучал. И это, во-первых, разрушает злобный миф о нашей стране, как сплошном обиталище вохровцев и доносчиков, а во-вторых, является отрадным фактором, ибо в противном случае мы вооб

ще никогда бы о нем не узнали: за рисунки с сюжетами, где на “мавзике” написано “МЯСО”, за каковым стоит длинная очередь, заслуживали тогда даже не тюрьмы, а вечной спецпсихушки, откуда человек выходил только в том случае, если переставал им быть.
И все же – странная у нас была власть. Всерьез, как будто не было у нее других проблем, принялась в конце 60-х – начале 70-х гонять “художников-нонконформистов”, а Сысоев услышал об этом по Би-би-си и, воспрянув духом, что не один он такой “моральный урод”, тут же примкнул к тем, кто нынче составляет гордость нашей культуры.
Вовсю участвовал в неофициальных выставках и после одной из них с работы был безвозвратно уволен. Скандал грянул из-за того, что Сысоев пытался выставить портрет тогдашнего супостата нашей страны тов. Мао Цзэдуна на фоне колючей проволоки, начальство портрет этот велело убрать, а китайцы, не разобравшись, сообщили по радио, что “отважный советский художник преследуется ревизионистами за то, что нарисовал портрет своего любимого вождя товарища Мао”.
Сысоев начинает публиковать рисунки на Западе и вообще, выражаясь слогом определенных слоев нашего общества, “гуляет по буфету” с соответствующим результатом: в 1978-м его квартиру впервые обыскивают и, не найдя рисунков, прихватывают дорогостоящие альбомы столпов западного авангарда вкупе с книгами Цветаевой, Мандельштама, Пастернака. А на следующий год заводят уголовное дело, после чего художник переходит на нелегальное положение.
“Стоп-стоп-стоп! – перебьет меня читатель, утомленный пестротой этого повествования. Какое может быть НЕЛЕГАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ в стране, где, как известно, существовали повальная слежка и строгий паспортный режим?”
Получается, тоталитаризм у нас был какой-то дырявый.
“Искусствоведы в штатском” ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не могли поймать Сысоева 4 (четыре!) года, и вся тогдашняя “художественная интеллигенция” с любопытством наблюдала за этой игрой в кошки-мышки, ход которой регулярно освещали забугорные радиостанции. По Москве ходили слухи, что Сысоев
1) живет в избушке на Байкале,
2) уплыл с аквалангом из Коктебеля в Турцию,
3) будучи похожим на цыгана, ушел в табор
и т.д. вплоть до того, что он сдался гэбэшникам, которые переменили ему фамилию, сделали пластическую операцию и закодировали от рисования, как от алкоголизма.
Каково же было всеобщее разочарование, когда все то же радио сообщило, что “8 февраля 1983 года в Москве арестован художник Вячеслав Сысоев, выходивший из квартиры западного корреспондента”.
“Спятил он, что ли? Какой черт его к “форину” понес?” – недоумевал московский “андеграунд”.
Оказалось, что и это не соответствовало действительности: художника, всего-то навсего сбрившего бороду и мирно жившего и работавшего на чужой подмосковной даче, наконец-то арестовали. Непосредственно в день посадки Сысоев варил на даче суп из венгерской уточки и заканчивал новую работу с условным названием “ТРИ ПУТИ-ДОРОЖЕНЬКИ”. Это была игра типа “Монополии”, где посредством бросания фишек можно было проделать скорбный путь от роддома до пунктов “ТЮРЬМА”, “ЭМИГРАЦИЯ”, “ДУРДОМ” через “ШКОЛА”, “ГПТУ”, “ИНСТИТУТ”, “АРМИЯ” и т.д.