Эльвира КАРТЕЛАЙНЕН

МЕНЯ ОКРУЖАЛИ ДОБРЫЕ ЛЮДИ

Помню я себя с трех лет – именно тогда произошел трагический случай с моим братиком. Ему было год, девять месяцев и двадцать семь дней, когда он утонул. И вот этот случай запомнился мне во всех подробностях.
Родилась я 5 июня 1927 года в деревне Мистолово Парголовского района Ленинградской области. Теперь это Токсовский район. Деревня наша находилась в двенадцати километрах от Ленинграда. Сейчас ее уже нет, не так давно я была там: от всей деревни остался только один дом. А рядом петербуржцы строят коттеджи. Местность там холмистая, привлекательная. Там красивый лес, недалеко река и город близко. Озеро сохранилось, поле заросло деревьями. Береза, которая росла возле нашей школы, тоже сохранилась. Сейчас до самой деревни проведена асфальтированная дорога.

* * *

Из книги Л.А.Гильди “Расстрелы, ссылки, мучения” (СПб., 1996):
“До начала массовых репрессий ингерманландские финны представляли самую многочисленную после русских национальность в регионе. В Ленинградской области их проживало свыше 120 тысяч, в Ленинграде – около 20 тысяч и приблизтельно столько же на остальной территории СССР.
Расселение ингерманландских финнов на территории Ленинградской области соответствовало их основному занятию – сельское хозяйство и рыболовство”.

* * *

Детство мое пришлось на тот период, когда в наших местах была еще хуторская система. И мы жили на хуторе. Рядом жила тетя Маруся – папина сестра. Был на хуторе еще один дом – стоял он недалеко, на горке. Так и жили – тремя домами.
Семья наша состояла из бабушки – папиной мамы, папы и мамы, старшего брата Павла 1925 года рождения, другого брата – Рейно 1929 года рождения, который утонул, еще был один брат Рейно, названный в честь утонувшего, – 1932 года рождения, брат Урхо 1937 года рождения и я. Такая у нас была семья.
Когда мы жили на хуторе, дом наш состоял из двух половин: кухни и комнаты. Комната была разгорожена, и за перегородкой находилась спальня наших родителей. Одним словом, небольшой у нас был дом. К нему была пристроена довольно просторная прихожая или правильней будет сказать – сени. Имелось у нас два погреба, ледник и хлев. Держали скотину – корову, свинью, лошадь, кур. А потом, когда началась коллективизация, лошадь у нас забрали вместе со всей сбруей и прочим. Забрали и сенокосилку.
Расскажу о случае с погибшим братиком. Мама наша часто – через день – ездила в Ленинград, возила туда на продажу молоко. Корова у нас хорошо доилась, и это было большим подспорьем для семьи. Каж

дый раз мама вместе с бидонами молока проходила пешком семь километров до ближайшей станции Кузьмолово, а оттуда до Финляндского вокзала Ленинграда можно было доехать поездом.
Когда в тот день мама уехала в Ленинград, мы остались одни с бабушкой. Попили с братом чайку, пошли на улицу играть, у нас была игрушка – коровка на колесиках и два деревянных ведерочка. И тут у меня пажик расстегнулся, я пошла обратно к бабушке. А маленький брат Рейно остался один. А мы с ним собирались принести корове воды, он взял эти два деревянных ведерочка и пошел к пруду. Потом, видимо, запнулся, упал личиком в воду и захлебнулся. А мы вышли – его нет. Бабушка побежала вначале по соседям искать. Когда его вытащили из воды, спинка вся была сухая. На нем, помню, был матросский костюмчик. Бабушка взяла его на руки и понесла домой, положила на кровать. Когда мама пришла домой, подняла простынь, – он лежит мертвый. И она упала в обморок. Больше ничего не помню, только похороны. На кухне стоял стол, на столе стоял голубой гробик, крест тоже был голубой. На голове у Рейно был надет кружевной чепчик. На кладбище меня не взяли. Так мы остались без братика.
Отец у нас был из очень бедной семьи. До армии он работал пастухом, причем трудился с самого раннего детства. Семья, из которой вышла мама, была более зажиточной. Я бывала, конечно, в том доме, где когда-то до замужества жила мама. Там жил отец мамы – мой дедушка Павел. Это был очень большой дом, возле него стояла еще рига, где сушился и хранился урожай зерновых. Помню, что в бывшей маминой семье даже имелись работники, там держали несколько лошадей, корова тоже была не одна. Запомнилось мне, что в доме у деда Павла стояла фисгармония. У мамы было семь сестер и два брата. И когда все собирались на праздники в этом большом доме, всегда играла фисгармония, и всегда они пели – певучая была семья.
Вначале мою будущую маму не хотели отдавать замуж за папу – из-за того, что он из бедняков. Но они все-таки поженились. И начали создавать свою семью – отделились, построили свой небольшой дом, о котором я уже рассказывала. Папа у меня 1873 года рождения, а мама – 1875-го.
Потом папу взяли в Красную армию. Он отслужил в ней два года, участвовал в Гражданской войне, был пулеметчиком. Домой пришел весь израненный. Ранили его в желудок и в глаз, глаз у него был стеклянный. В колхозе работать он с таким здоровьем, конечно, не мог.

Скачать полный текст в формате RTF