Николай ПЕРОВСКИЙ
БЕЖИН ЛУГ
ГАСНУТ СВЕЧИ КАШТАНОВ...
Дочери
Отцветает сирень,
передав эстафету жасмину,
гаснут свечи каштанов,
вразлёт мельтешат лепестки,
на подрамник природы
июнь водружает картину,
жизнь летит по прямой,
словно торные тропы строки.
Солнце с тучками спорит –
и кто там кого объегорит?
Одичавший от вольности
ветер с рассветных полей,
помыкая пространством,
без визы врывается в город,
насылает на пух одуванчиков
пух тополей.
Всё в движенье –
природе чужда рефлексия,
вечный двигатель – Время –
бесстрастный её демиург.
С подневольным прищуром
смотрю и смотрю на часы я,
неизбежный закон бытия
принимаю не вдруг...
Циферблат, не шутя,
замедляет усталые стрелки,
в унисон спотыкается
ревностный счетчик в груди,
грех пенять на судьбу:
Время долго с тобою
играло в гляделки, –
с кем ты вздумал тягаться?!
Смирись и глаза отведи...
БЕЖИН ЛУГ
Я не бывал на Бежином лугу,
и отчего бы он запал мне в душу?
Я, как своё родное, берегу
ночной костёр и “бяшу”, и Павлушу.
И тот внезапный, тот ознобный звук,
как будто бы ничей и ниоткуда,
исторгнутый нечаянно и вдруг –
земли и неба выдох из-под спуда...
Мне тоже доводилось на заре,
когда сполохи теплятся в затонах,
картошки, испеченные в золе,
как угли, перекатывать в ладонях.
По лугу разносилось “хруп” да “хруп”:
овсяница – не мёртвая зелёнка, –
пофыркиванье влажных конских губ
и, топкий в травах, топот жеребёнка.
Накладно быть у памяти в долгу,
но, если признаваться честь по чести,
то – я сидел на Бежином лугу
с тургеневскими мальчиками вместе...
ПРИПОМНЮ...
Лиде
Припомню, как в сиренях полусонных
я сторожил оконные глазки,
покуда ты, проснувшись, как подсолнух,
под солнцем распускала лепестки.
Однажды подарил тебе цветы я,
и выпорхнули трепетнее птиц –
подёрнутые влагой, золотые –
твои глаза – из тьмы твоих ресниц.
Слепых оконцев кружево резное,
дощатое крыльцо и у крыльца
зависла в полуобморочном зное
ромашек желтоватая пыльца.
Припомню луг и хлопоты соседок,
крутым вальком прибитое бельё,
припомню я, припомню напоследок
то, ситцевое платьице твоё...
ВОЙНА
За войсками идут фуражиры –
всех и всяческих войн старожилы:
без кондёра солдату хана,
а какая война без вина?
За войсками идут проститутки,
по прохладцу плетутся штабы,
наслаждаясь дымком самокрутки,
ремонтёры сбивают гробы.
За войсками идут мародёры,
пожинают мертвецкий барыш
и бомжы, и могильные воры,
и хозяева банков и бирж.
За войсками идут, за войсками –
инженеры, поэты, врачи,
летописцы в обнимку с веками –
все мы жертвы и все палачи...
г.Орел