Виктор АСТАФЬЕВ

ИЗ ПИСАТЕЛЬСКОГО АРХИВА

МОЛИТВА ЗА РУССКИЙ НАРОД

Текст этой молитвы был любезно предоставлен нам Марией Семеновной Астафьевой-Корякиной, которая обнаружила его в “рыбацком ящике” Виктора Петровича спустя два года после его смерти. “Значит, она всегда была при нем, эта молитва”, – уверена Мария Семеновна. Даём текст без какой-либо правки.

Всемогущий Боже, Ты, – кто сотворил небо и землю со всяким дыханием, – умилосердись над русским народом и дай ему познать, на что ты его сотворил!
Спаситель Мира, Иисусе Христе, Ты отверз очи слепорожденному, – открой глаза и нашему русскому народу, дабы он познал волю Твою Святую, отрекся от всего дурного и стал народом богобоязненным, разумным, трезвым, трудолюбивым и честным!
Душе Святой, Утешителю, Ты, что в 50-й день сошел на Апостолов, прийди и вселися в нас! Согрей Святою ревностию сердца духовных пастырей наших и всего народа, дабы свет Божественного учения разлился по земле русской, а с ним низошли на нее все блага земные и небесные!

ПОВЕРЬЯ

(Из неопубликованного)

Я давно и трепетно уважаю старые поверья, порой чудные и наивные.
Вот плотник и стекольщик должны начинать свое дело только на старую, полную луну, тогда рублено будет крепко, стеклено прочно. “Окоротишь, не воротишь”, – говорят умельцы друг другу.

ЧТО ЕСТЬ ПОЭЗИЯ?
(Из последних “затесей”)

Что есть поэзия? Вид редкого недуга, наказание иль награда от Господа? Болезнь прилипчивая и мучительная иль лекарство от всего этого? С уверенностью можно сказать, что от одной неизлечимой и давней болезни иль напасти, название которым – одиночество, – поэзия избавляет. Листу бумаги можно все доверить, все высказать, и бумага не выдаст, если не огласишь на ней написанное и придержишься старой истины: молчание – золото...
Но если уж молвил вслух сокровенное, держись – испытание словом есть не только самообнажение, но и суд на миру, беспощадный, нелицеприятный. Однако, “не боясь греха”, неугомонные стихотворцы несут и несут свой голос на люди, подставляют свою душу на обозрение, уже истерзанную сомнения, самосудом и все той же сердце истерзавшей печалью, как и века назад, стремясь услышать родственный отклик или дождаться утешения и, чего греха таить, врачующую, до небес возносящую похвалу людскую.
Никто не бывает так наивен и доверчив, как поэт. За сотни лет до нынешнего просвещенного и жестоко

го времени стихосочинителя карали, жгли, забивали плетьми, отсекали голову, убивали из пистолетов на дуэли, а он все прет и прет навстречу ветрам, певец и мученик, надеясь, что ветры пролетят над ним, беды минуют его.
И не только в защиту себя, для спасения своей души в этой мятущейся жизни трудится стихотворец, он верит, что слово его спасет мир от бурь и потрясений и если не заслонит человека от невзгод и бед, свалившихся на него, то хотя бы его утешит. И так было всегда – поэзией двигала вера в доброту и милосердие, поэт и музыкант всех ближе к небу и Богу.

19 апреля 2001 г.

ПРОТИВ ФАШИЗМА, ПРОТИВ СМУТЫ
(Речь, произнесённая при вручении премии
“Триумф”)

Работа моя застольная, тихая. Она приучила бояться таких громких слов, как “Триумф” – сразу на ум приходит римское – триумфатор.
Но нынче я так много и напряженно работал, преодолевая нездоровье, уже и на пределе сил, что, наверное, хотя бы какое-то внимание и заслужил. После сдачи второй книги романа “Прокляты и убиты” написал повесть под названием “Не надо крови”. Само название произведения говорит о том, что повесть – антивоенная.
К сожалению, в нашей стране, более других стран пострадавшей от войны и до сих пор не восполнившей потерь и не забывшей горя, нашлись силы, снова готовые к кровопролитию и войне. Они должны встретить осуждение и сопротивление всего русского народа, еще не спятившего окончательно с ума. Нам не выдержать новой крови и смуты – против фашизма, против смуты выступал я всегда и выступаю теперь.
И коли встречаю понимание и даже премию с таким громким названием, значит, существуют еще справделивость и признательность за мой скромный, но упорно мир и праведную жизнь отстаивающий труд.