ли же мои идеи, а я первый придумал такую суперспецслужбу – “Абракадабра”! “Страшные дни”, тоже в трех частях. Там так выписан герой, капитан спецназа Иван Замшев! А героиня! Да что говорить! Ну ладно, это боевики. А два тома “Записок интеллектуала”? Куда там попали, прямо скажем, эти раскрученные сопляки? Они интернациональны, они везде! А я – один. Я тут! Среди вас. А вы этого заслужили? Вы слышали мои стихи – десять тысяч строк, пять больших поэм, итоги всего века? Вы слышали это? Ну и не услышите. Никогда. Черт с вами, ешьте мои идеи, пейте мой рассудок. Живите на своих облаках. Прощайте.
Конечно, бред. Конечно, ерунда, не заслуживающая ничего, даже жалости. И я забыла бы С.С., как забыла многих, почти всех – но как раз после этого монолога он действительно исчез. И больше не появился. Можно представить, что, распавшись на мельчайшие частицы, встроясь в поток электронов, он ушел во все сети, наполнив их собой до отказа. Остался везде, прибывая нигде. Мне, и никому из моих этого не удалось. И поэтому глупого, бездарного, навязчивого С.С., одержавшую главную победу, возможную в этом мире, я не забуду никогда, равно как никогда и не перестану ему завидовать.

г.Барнаул

ДиН память

Сергей ЕСЕНИН

* * *

Да! Теперь решено. Без возврата
Я покинул родные поля.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.

Низкий дом без меня ссутулился,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.

Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.

А когда ночью светит месяц,
Когда светит... черт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак.

Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролет, до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандитами жарю спирт.

Сердце бьется все чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
“Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад”.

Низкий дом без меня ссутулился,
Старый пес мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, судил мне бог.