Валентин ЯРЮХИН

ГОЛОС ЗА КАДРОМ

* * *

Уже светает около шести. Похолодало,
и на веранде намело листвы.
Этот сентябрь тебе достался даром...
В лохмотьях сад на фоне синевы
cтоит, как дервиш, все раздавший бедным,
и между растопыренных ветвей,
где обитает с посвистом победным
один гиперборей,
сквозит такой тщетой, что поневоле
вбираешь в плечи голову... Галдеж
ворон над голым полем
напоминает чем-то молодежь,
когда она толпится на пороге
грядущего, чей вожделенный вид
безумное желание потрогать
рождает в ней и тянет как магнит.
Зачем же так без ропота, смиренно
Сдается лист на ветра произвол?
Как свергнутый монарх, с куста сирени
Летит под корень...
В перегной.
В подзол.
О, удержи гортань от междометий!
Создатель прав и замысел, заметим,
куда суровей нашего “молись” –
природа обеспечена бессмертьем:
листва вернется!
Не вернется лист.
День обезглавлен: чуть не до полудня –
в обнимку с книжкой... Лень пошевелить
и пальцем. Клонит в сон ежеминутно.
“Бесследно все – и так легко не быть!”

* * *

Пригород.
Март.
Закат.
Косо летящий снег
пересекает взгляд
белому дню вослед,
чей равнодушный вид
изгородь хвойных пик
прячет, как срам и стыд.
Поезда сиплый крик...
Всякий багаж – взаймы.
Всякая жизнь – транзит.
Сноска в конце зимы:
талой водой сквозит
и к перемене мест
тянет сильней, чем птиц
жажда иных небес,
звуков, пейзажей, лиц.
Стоит ли свеч игра,
ежели в банке ноль?
Как под ногтем игла
или на язве соль,
существованья плен...
Вывод, увы, не нов –
кожей познавший тлен,

к небу вопил Иов.
Дело идет к весне,
к сумеркам – день, и с ним
косо летящий снег
делается незрим.
Крепче уста сомкни.
Метеосводки врут.
Будут и горше дни.
Впрочем, и те пройдут...

УЧЕНИЦА

За графикой зимы апрель и акварель.
Добавил бы “капель”, да вроде поздновато...
Зеленые холмы в распахнутую дверь.
Один овраг в снегу – как рот, набитый ватой.
“Когда-нибудь? Нет-нет, хочу сейчас и здесь!” –
ты произносишь вслух чему приличней шепот,
и с краской на лице соперничает спесь,
и, Господи прости, причем тут такт и опыт?
И, кстати, прямота еще не правота,
отважное дитя. Пальто сними хотя бы!
На кухню проскользнув, как ложка мимо рта,
я чувствую себя телегой на ухабе.
Идея так себе... Чтоб зверь да на ловца?
На искренность твою отвечу тем же самым –
про мой потенциал спросила бы отца
или (ещё верней!) те сведенья у мамы.
Ах, как велеречив твой суверенитет!
Словасловаслова без знаков препинанья...
Оставив при себе лишь пару “да” и “нет”,
все прочее доверь безмолвию и тайне.
Смотри, какой закат! Холмы и облака
слегка подведены каймою розоватой,
и кажется земля раздетой донага...