ный. Там бушевало Десятое море Андрея Бочкина... Андрей Ефимович вновь подтвердил данное ему народом имя – Бог Енисея.

***

Пришел самый заветный из долгожданных дней. Председатель Государственной Комиссии дает команду: «Пуск разрешаю». Еще какое-то мгновение было тихо. И вдруг в машинном зале возник гул, он стал стремительно нарастать. Это Енисей энергией Десятого моря Бочкина с высоты тридцатипятиэтажного дома упал, ворвался в глотку могучего рабочего колеса и медленно повернул стотонный турбинный вал, а тот увлек за собой гигантский ротор. В глубине кратера стремительно и легко вращалась стальная махина чуть ли не в две тысячи тонн... Эта турбина была уникальной, – другой такой не было на свете. А Бочкин сказал просто:
– Хорошо запела.
Электричество первого гидроагрегата Красноярской ГЭС мощностью в пятьсот тысяч киловатт, – а таковой в тридцатые годы была мощность всего Днепрогэса, – двинулось в путь...

***

В Саяны, на новое строительство – Саяно-Шушенскую ГЭС, перекинули почти весь коллектив строителей из Дивных Гор... Опытные, спаянные, стрелянные... Здоровая атмосфера шестидесятых годов!
В день перекрытия Енисея в Карловом Створе, на Саянах, Андрей Ефимович был самым дорогим и почетным гостем... пошел в свою бригаду, – в бригаду имени Бочкина. В их каптерке Андрея Ефимовича поразил собственный его портрет. Не тот, со звездой Героя, в орденах и медалях, какой обошел газеты в дни присвоения ему Ленинской премии. А другой, где ему восемнадцать лет, где в глазах горит огонь, а на голое тело наброшен невзрачный латаный пиджачишко. И горячая волна признательности людям захлестнула сердце...
Порой вспоминают о Бочкинском стиле работы, о том, что на каждого шофера, крановщика, бетонщика и просто на тетю Дояну, варившую вкусные борщи, у него хватало тепла, доброты и света. За эту святую в них веру Деду платили тем же: стоило ему появиться на любом участке, со всех сторон тянулись мозолистые руки с пачками папирос или сигарет – он брал одну, пуская по кругу свою пачку... Часто ловил на себе теплые, доброжелательные, сочувственные взгляды. Имел Андрей Ефимович свой собственный подход к человеку, он умел ценить каждого, он говорил с каждым, он заботился и помогал каждому в отдельности...
В Саянах могло быть одиннадцатое море Андрея Бочкина... Он от людей слышал, что героям и гениям легко живется на земле, но что эта легкость достигается дорогой ценой – знал только он сам... Сердце... Оно имеет свои пределы прочности... На самом деле ни сил, ни времени уже не было: Андрей Ефимович Бочкин скончался в Москве, в Стрельбищенском переулке, 16 октября 1979 года.

Красноярск-Казань

Наталья АЛТУНИНА

ПРОМЕНАД

С богомолом любимым гуляю по улице.
Он щербат и слегка косоват.
Светофор, увидавши попутчика, жмурится
И включает цвета невпопад.
В экзальтации ахают дамочки встречные,
Булькотят: “ля декор”, “ля натюр”.
Насекомыш глаза вылупляет беспечные,
Для него город каменный – сюр.
Что сезоны дождей в розовеющих тропиках?
Колибриный назойливый рай?
Он привольно хиппует на джинсовых шортиках
И щекочет живот невзначай.

О НАЧАЛЕ НАЧАЛ

Он звонил. И она
приходила на зов,
и ложилась в его постель.
Но у каждого был
свой отдельный кров
и одна на двоих
метель.

Что искала она,
от чего бежал он, –
ни один не сумел бы сказать.
От решенья проблем
уводил их сон,
когда отскрипит
кровать.

А проснувшись,
они молча пили чай.
Он касался рукой ее губ.
Это значило:
время, прости, прощай...
Он был, представьте,
не груб.

И она уходила,
спеша забыть
про того, кто ее ласкал.
Но однажды вновь
вдруг звонил
телефон – начало
начал.

г.Красноярск