Николай ЕРЕМИН
ВОСЕМЬ ДЕВОК, ОДИН Я
В четверг, 8-го сентября, поэт Михаил Злобин, по привычке совершая вечернюю прогулку вдоль желтеющего уже берега реки, забрёл на огонёк в Дом художника, где как раз открывалась юбилейная выставка художника Сергея Филипчука, рисующего красками по шёлку. Картины впечатляли. Яркие пятна, библейские сюжеты. Но, что самое поразительное, открытие происходило не как обычно, казённо-административно, а с выдумкой...
Сначала перед толпой завсегдатаев и журналистов возник ансамбль “Шемаханские царицы”. Восемь танцовщиц в полупрозрачных голубых одеяниях, во главе с факиром, под чарующую музыку стали выделывать на обычном паркетном полу чудеса, от которых Михаил невольно оторопел... Особенно когда одна из них вдруг превратилась в зелёную змею, обвила шею факира, а изо рта у того вырвалось голубое холодное пламя... “Или всё это мне чудится?” — подумал он.
— А сейчас выступит муза художника, — прозвучал откуда-то взволнованный мужской голос, — муза, имя которой “Женщина в белом”!
Потух свет — и в центре выставочного зала в отблесках голубого пламени возникло и стало кружиться юное привидение, а мужской голос запел:
“Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую!..”
Танец закончился, включили свет, и материализовавшийся ведущий с голосом певца Щуфутинского, улыбаясь, воскликнул: — Вот такая муза у нашего замечательного художника Сергея Филипчука, поприветствуем юбиляра! Михаил, находясь в радостном возбуждении, наблюдал, как юбиляру дарят ценные подарки, как осыпают его великолепными осенними цветами...
— К сожалению, я не могу так же отблагодарить ценным подарком каждого пришедшего в этот праздничный зал, — смущённо произнёс художник. — Но всё же я могу осчастливить своей картиной хотя бы одного из вас. Посмотрите на номерочки, которые вам вручили при входе и сосредоточьтесь! Я приглашаю свою дочку Катеньку подойти сюда и вытянуть из вот этой хрустальной вазы один номер, внимание! — И к вазе подошла та самая “Женщина в белом” — Катенька вытягивает! Это номер двадцать семь! Прощу счастливчика получить картину! -
Михаил пошарил в кармане пиджака и достал свой номерок. — Двадцать седьмой — мой! — вырвалось у него в рифму. И публика радостно захлопала в ладоши.
— Ай, да Миша, ай, да молодец! — поздравил его юбиляр и добавил погромче: — Картина уходит к замечательному поэту, лауреату Пуш
кинской премии, наследнику пушкинских традиций, Михаилу Злобину! Михаил, тебе слово!
И все информационные телевизионные программы — “ИКС”, “АФОНТОВО”, “ПРИМА-ТВ”,”ТВ-6" — в этот вечер показали, как Сергей Филипчук похлопывает по плечу Михаила Злобина, а тот сожалеет на всю Абаканскую область, что он всего лишь навсего замечательный поэт, а ему хотелось бы стать ещё и замечательным художником, таким, как его давний друг Сергей Филипчук, но, мол, каждому своё...
Вдосталь насладившись картинами юбиляра, все присутствующие перешли в банкетный зал, где — а-ля фуршет — можно было выпить водки, шампанского, пепси-колы и закусить всё это бутербродами с красной икрой и виноградом...
Когда Михаил Злобин добрался домой, с картиной в багетной рамке подмышкой, жена его Маша с порога потребовала:
— А-ну, дыхни! Михаил сделал глубокий вдох.
— Да не вдохни, а выдохни! — возмутилась Маша, — И ведь обещал, слово давал!
— Ну, Машенька, ну, милая, ну, хорошенькая, ну, юбилей у Серёги, ну, как тут было воздержаться? А вот эта картина — тебе. Называется она — “Женщина в белом”. Это его муза, понимаешь?
— Понимаю. Проходи, умывайся, раздевайся и спать ложись, а наутро поговорим.
Всю ночь Михаилу снился гигантский факир, который выпускал изо рта далеко-далеко потоки фиолетового огня, в струях которого кружилась, извиваясь, совершенно белая прозрачная женщина... Потом она всплеснула руками, обняла Михаила, поцеловала — и он проснулся. Было холодное осеннее утро. За окном моросил дождь.
— Вот тебе чашечка кофе, — сказала Маша, — пей и слушай. Сегодня 9-е сентября. В моих руках календарик за прошедший месяц. Каждый день, когда ты приходил слегка или не слегка навеселе, я отметила красным кружочком. Посмотри и подсчитай, сколько дней не обведено?
— Раз, два, три, четыре, пять.
— Вот именно, двадцать пять дней в месяц ты находился в нетрезвом состоянии, что прикажешь с тобой делать? Я понимаю, у того юбилей, у того презентация, у того сын родился, у того поминки, а как же нам дальше жить? Смотри, загремишь в психушку с белой горячкой, будет тогда тебе не женщина в белом на картине, а люди в белых халатах на самом деде...
— Всё! — сказал Михаил, — с этого дня начинаю новую жизнь! Тем более, что есть возможность всё повернуть одним махом. Вечером в двухнедельный рейс отходит корабль “Александр Пушкин”, капитан приглашал. Представляешь? Полная изоляция от городских соблазнов. Свежий воздух, режим дня, трёхразовое питание... Что ещё нужно для новой жизни?
— Эх, вздохнула Маша, — плыви, что с тобой поделаешь, только блюди себя, Миша, ты ведь уже не мальчик и не юноша даже...