Николай ГАЙДУК

ЛЮБОВЬ К РОДНОМУ ПЕПЕЛИЩУ

Человек силен истоками, корнями, и когда возникает потребность разгадать великое строение души — охота приблизиться к тем родникам, откуда впервые испил человек, отправляясь в далёкую нелегкую дорогу под названьем Жизнь.
Вот почему зажглась душа поглядеть на родину Владимира Николаевича Гулидова — далёкий таёжный посёлок Имба, где родился редкий сибирский самородок, подаривший людям золото своей души.
А ещё хотелось добраться до Имбы по той простой причине, что сам Гулидов долгие годы — вплоть до самой кончины — собирался приехать на место бывшего поселка, хоть одним глазочком посмотреть на родину и поклониться её горестному праху.
Незадолго до смерти Владимир Николаевич получил официальное приглашение из богучанской средней школы, и тогда же у него возникла мысль: заказать вертолет и полететь в Богучаны, где весенними майскими днями 1999 года должна была состояться встреча выпускников. А уже оттуда, из Богучан, намеревался Гулидов слетать на Имбу.
Идея отличная, только, увы, так и оставшаяся витать в облаках. И теперь я мысленно твержу с печальной радостью: “ Как хорошо, когда живые могут подхватить мечту погибших!”
Был раскаленный конец июля, от вагонов шел душок горелого железа, когда наша экспедиция “Памяти В.Н. Гулидова” отправилась на поезде из Красноярска до станции Карабула.
Хотя “экспедиция” — это, конечно, громко сказано. Мы поехали вдвоем с женой — краеведом Нелли Ефимовной Лалетиной. Однако же по мере продвижения к нашей цели мы “обрастали” другими людьми, так что в итоге наша поездка на гулидовскую родину действительно переросла в экспедицию.
Началось с того, что рано утром на туманном перроне таёжной Карабулы встретил нас крепкий усатый казак Анатолий Алексеевич Павлюченко — человек широченной души, балагур и умница, влюбленный в людей и в сибирскую землю. Павлюченко с юности был знаком с Гулидовым, поэтому особенно охотно взялся помогать...
На легковой машине домчались до Богучан, останавливаясь накоротке, чтобы сфотографировать старинный, травами поросший Константиновский тракт и “простые” здешние пейзажи, которые казались не простыми, а золотыми: на естественном фоне вот этих угрюмых и раздольно прекрасных пейзажей форми

ровалась уникальная и в то же время очень естественная личность Гулидова.
Мы всё время думаем: “Откуда это он?” А он отсюда — из глубины кондовой, дикой и прекрасной природы, которая веками богато, вольготно и роскошно жила себе и жила, а теперь, увы, потихоньку отмирает в человеческих сердцах. И поэтому люди, подобные Гулидову, сумевшие в себе сохранить язык и дух природы, люди эти, как шаманы: и отпугивают, и завораживают.
В Богучанах ждала нас великая радость. Какая? Тут не всякий догадается. Трепетно и радостно было прикоснуться к старинному сибирскому селу, нашедшему себе гнездо на высоком левом ангарском берегу. Этот берег подобен крепкой исполинской руке, которая властно и вроде бы нежно веками держит реку под уздцы— не дает половодью расхулиганиться вешней порой...
Нет, ей-богу славно, очень славно выбирали место для жилья наши русские пращуры — не могли они пройти мимо такого очаровательного ангарского берега.
Богучанская деревня была известна людям с 1630 года. “Богучанский приход— один из отдаленных приходов Енисейской епархии”, говорят нам “Енисейские епархиальные ведомости” за 1890 год.— Откуда бы мы не подъезжали к селу, издалека увидим Богучанскую церковь. Она стоит на окраине села на пригорке”.
Сегодня церкви нету, к сожалению, — с корнем голубушку выдрали в годы антихристова атеизма. Зато стоит, как прежде, могучий многовековой пригорок, на который взлетают чистые ангарские ветра, чтобы разговаривать с деревьями. Стоят, как прежде, на прибрежной улице добротные старинные дома, вдоль которых бегал и ходил веселый отрок. “И страна березового ситца” белеет на противоположном берегу — заманчивая милая страна. И течет, как прежде, Ангара, на которой он любил рыбачить, проплывая на лодке ближайший порог Овсянку и шумящую Косую шиверу.
Хорошо видать с пригорка — далеко!
И далеко и широко здесь думается, глядя, как сверкает и голубеет ангарская просторная гладь, словно бы засеянная солнечным зерном.
Год за годом и век за веком величаво и раздольно катится река, настраивая душу человека на величавый и раздольный подвиг.
От этой земли, и от этой реки, и от здешнего пращура как вольно, так и невольно почерпнул Владимир Николаевич всё то, что впоследствии будет называться гулидовским характером.
Испокон веков люди жили здесь очень разные.
В годы зарождения “Богучанской деревни” основным населением были выходцы из поморских районов Европейской России, так называемые отставлен

Скачать полный текст в формате RTF