Екатерина МАКАЕВА

РЫЖИЙ-ПЫЖИЙ

Николаю Федотовичу Казанкову посвящается

Всем известно, что в каждой роте для потехи существуют зампотехи. А вот в нашей курсантской роте для потехи существовал я. Во-первых, я был рыжий, а во-вторых, я вечно попадал в какие-то дурацкие истории. По тревоге поднимаемся – чужие сапоги впопыхах натяну, пока разбираемся – в строй опоздаю. Пуговица отлетит – обязательно иголки под рукой не окажется. Кросс побежим – ногу вывихну. В результате я уже видеть не мог ни картошку на кухне, ни тряпку для мытья полов.
Стрелял я тоже неважно, не то, что Колька Казанов. Тот все три пули аккуратно уложил в “девятку” и “десятку”. Когда его мишень показали нашему командующему округом Уборевичу, тот расчувствовался, пожал Кольке руку, вручил пачку шикарных папирос и приказал накормить обедом. Вот Колька теперь второй день и хвастается, какую ему за обедом налили кружку пива. И, восхищаясь Колькой и по-хорошему завидуя ему, парни опять поддели меня:
— Не то, что ты, рыжий-пыжий-конопатый, убил дедушку лопатой!
— Ну и пусть я рыжий! – сказал я. – Командующий тоже рыжий.
— А похвалил все-таки не тебя!
— Ну и подумаешь, пивом угостил, – сделал я вид, что меня это нисколько не интересует. – Тем более не сам лично.
— Ну так сделай так, чтобы тебя сам лично. Давай, давай! А мы посмотрим.
Вот это-то меня и достало:
— Да я…да я его сам угощу!
— Да будет заливать-то! – махнул кто-то рукой.
— А вот возьму и угощу! – храбро повторил я.
— Спорим? – сощурился Колька.
Надо сказать, в детстве и юности я был парнем азартным и легко, что называется, “заводился” — может быть, потому, что хотел доказать всем, а больше всех себе: я не трус, не слабак, не хуже других. И не было ничего такого, чего я не сделал бы на спор, храбрость проверить, а то и просто так. Сначала сделаю, а потом подумаю: зачем?
И вот теперь я в задоре выпалил:
— Спорим!
А потом, после отбоя, мне долго не спалось. Чем дальше, тем больше я понимал, до чего влип. Пригласить на кружку пива героя-командарма, командующего округом – это тебе не мальчишеское воровство яблок из чужого сада и даже не самоволка… Уборевич любил и уважал бойцов и младших командиров, многих знал по именам, помогал их талантам получить самое достойное развитие, но никогда с подчиненными не братался и другим не советовал. Может, в чем-то он был и прав: дашь слабину – потеряешь уважение, потеряешь уважение – тебе же будет хуже. А меня никто за язык не тянул. Но уж очень они меня доконали: рыжий, рыжий… Виноват я, что ли, что таким родился?
Дум я передумал много, но так ничего и не решив, заснул неспокойным сном.

Прошло несколько дней. Командующий к нам пока больше не приезжал, увольнительную мне не давали, а сам я не просил, так что увидеть его я не мог, если бы даже хотел. И все равно я уже вовсю ловил на себе ехидные взгляды пацанов: ну что, трепач? Пустобрех? Балабон? А потом и вслух начнут… И я мотал головой, словно от зубной боли, пытаясь прогнать дурные предчувствия.
Наконец увольнительную мне и еще нескольким парням дали. Они подошли ко мне.
— Ну, куда ты его поведешь?
— Кого? – упавшим голосом спросил я, хотя прекрасно знал, кого.
— Командарма, естественно. Ты что, забыл? А может, хлюздишь?
Душа моя ушла в пятки, но я сказал:
— Ждите нас у нашего ларька.
За воротами училища ребята разошлись, уверенные, что я совру. А я с тяжелым сердцем побрел, куда глядели глаза. Ну и что теперь делать? Вернуться ни с чем и покрыть себя полным позором? Или пойти к командующему и честно рассказать ему, как все было? Тогда придется рассказывать про то, что я все годы в училище был посмешищем, про этот дурацкий спор… Скверно. Как я посмотрю ему в глаза? И что я в них увижу? Гнев или, того хуже, презрение? Говорят, что он заносчивый и даже что он – потомок прибалтийских баронов. Не знаю, но все равно командующий есть командующий, и шутки с ним плохи, тем более глупые.
Такие невеселые мысли крутились у меня в голове, а шел я мало-помалу все-таки к штабу округа. Неожиданно я подумал, что командующий обычно засиживается на работе допоздна, а увольнительная у меня и у всех только до вечерней поверки. Скажу – не дождался… И я почувствовал что-то вроде слабой надежды.
Для очистки совести я решил все-таки поторчать у штаба. Туда входили и выходили командиры, подъезжали и отъезжали машины, никто не обращал на меня внимания, и я уже отвлекся было, как вдруг меня словно подбросило. Я увидел в дверях штаба знакомую статную фигуру… Что-то оборвалось у меня внутри, но мои ноги сами понесли меня к крыльцу штаба.
— Товарищ командующий, разрешите обратиться!
Командарм уже хотел было открыть дверцу ожидавшей его машины, но не без удивления обернулся ко мне. Какое счастье, что он выше меня ростом – глядя прямо перед собой, я видел не глаза его, а только ромбы в петлицах. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Я прекрасно знал, что их в общей сложности

Скачать полный текст в формате RTF