– Ага, книжки читаю, значит? О-очень хорошо... А что, сударь, по-вашему интереснее по подъездам семечки щёлкать?
– ...
– Не щелкАть, а щЁлкать! И не звОнит, а звонИт!
– ...
– Да, я еще и отличница. Какой догадливый, однако. Я еще и Бродского люблю, вот. Хочешь, почитаю? “Ни страны, ни погоста не хочу выбирать...”
– ...
– Ха, обидел, тоже мне. Сама знаю, что я ненормальная.
– ...
– А вот до моих музыкальных пристрастий прошу не докапываться. Да, я Митяева люблю! Тебя что-то не устраивает? И вообще, бардов не трожь! А то я еще Бродского и спеть могу.
– ...
– Что значит, кто такие барды?! Дяди такие хорошие, с гитарами... Песенки поют умные, Дима Билан отдыхает!
– ...
– Ты что обиделся, что ли? Ну и пожалуйста. Какие мы нежные!
– ...
– Ну, ладно, не обижайся. Ты знаешь, я на самом деле светлая и пушистая, меня любой обидеть может. Кому жизнь не дорога. Веришь?
– ...
– Слушай... А давай дружить?

ОДИНОЧЕСТВО

Здесь пахнет грустью. Здесь за все нужно бороться! Даже за одиночество.
...На переменке подошла Юлька:
– Я сяду с тобой на английском?
– Нет, я хочу одна.
– Ну, можно сяду?
– Юль, пожалуйста, отстань, – как ей объяснить, что мне легче одной? По крайней мере, не с ней. Та, с кем мне хорошо, ушла. Она смеется. А я плачу. Потому, что надоело одиночество.
Юлька все-таки садится рядом. Главное – не сорваться.
– Кать, помоги упражнение сделать, я дома не поняла, объясни...
Молчу. Я, что, нанималась решать чужие проблемы? Себе бы помочь... Оборачиваюсь. Она улыбается. А я плачу, только без слез. Делаю за Юльку упражнение.
– Смотри, какой снег пушистый, как в Новый год!
– Да, здорово, – рассеянно шепчу я. Снег. Мокрый, как слезы. Только бы не зарыдать в голос, не закричать на Юльку, она ведь не виновата... Держусь. Смеюсь. Плачу...

* * *
Идем втроем. Маша и Оля смеются, им весело. А я не могу, мне пусто и холодно. Хочется поделиться с ними своей болью, одиночеством. Терплю. Не говорю ничего, не знаю, почему. Одна. Они далеко, хотя самые близкие люди. Другие еще дальше. А та, которая могла бы стать Другом, забыла, променяла, смеется. Она понимала... На щеках слезы... Бегу, бегу от них, самых родных подруг. Почему? Тишина. Тонкий лед.

А дома будут расспросы. Не хочу. Пусть оставят в покое. Не пойду. В подъезде темно. Пусть. Никто не увидит слез. Прижимаюсь к стеклу. Тонкому. Боль, только тупая боль в висках и в душе. А она смеется. Ей хорошо. Мне плохо. Без нее. Шаги. Сжимаюсь, тяжесть в горле мешает дышать. Отворачиваюсь к стене. Может, не заметят. Шаги все ближе. Чья-то рука на плече.
– Не трогайте меня хоть раз в жизни, дайте побыть одной! – шепчу, кричу я. Всхлипываю. Она смеется. Или кажется? Оборачиваюсь. Она.

МОЯ ОСЕНЬ

Осень всегда подкрадывается незаметно. Август мчится особенно быстро, по сравнению с другими месяцами лета. Но все же ты еще не осознаешь близости цветного сентября, смотришь на календарь и думаешь: “А, еще целый месяц до ненавистной осени!”, “Еще неделя...”, “Еще целых три дня...”. А потом вдруг неожиданно – а главное, совсем не вовремя! – просыпаешься ранним, уже сентябрьским утром.
Но это пока ненастоящая осень, а только календарное ее начало. Все равно, листья еще зеленые, темнеет поздно, а днем – жарко, как летом. В такие дни вода в озере еще теплая... Можно сидеть на берегу разбивать камушками ее гладкое зеркало, не боясь холодных брызг. Но вот уже желтый листик опустился на воду. Неужели осень? Но тревога быстро забывается, потому что все деревья стоят зеленые, значит до осени еще далеко. А листик... Ну, что ж, летом тоже желтые листья встречаются.
Осень приходит неожиданно... Просто выглядываешь в окно и вместо зелени видишь только туман и желто-красные пятна парков. И понимаешь: “Это она”. Нехотя собираешься, выходишь на улицу и медленно бредешь куда-то, не замечая, что в капюшон твоей куртки уже забрались багряные подарки осени. И грустишь – осень снова обманула тебя и пришла неожиданно.

Юра ЯКУБАЙЛИК,
гимназия № 13, 7 класс

ЖУТКАЯ ИСТОРИЯ

Пародия
Это была темная-темная ночь. Луна светила подобно глазу кота.
В черном-черном и очень старом лесу среди деревьев жутко просвечивали чьи-то глаза, и в том же самом месте был темно-коричневый дом. В нём находилась черная-черная, почти пустая и единственная комната. Там зловеще выглядывал черный-черный и очень широкий стол, на котором стояла такая же коробка. В черной-черной коробке был ЖУТКИЙ ПРИЗРАК!
Был светлый и солнечный день. Старшая Таня и младший Миша играли в прятки на улице. но однажды Таня не нашла Мишу в селе и пошла искать его, чтобы предупредить, что игра окончена.
Таня долго-долго бродила по окрестностям, окликала Мишу, но он не отзывался. День клонился к вечеру. Наконец в поисках Миши она остановилась возле леса и кликнула наудачу.
– Я е-е! – донес ветер.