Стихи участников Всесибирского семинара молодых писателей
(г. Красноярск, 21-26 мая 2001 года)

Сергей ДЬЯКОВ

ОНА СКАЗАЛА:
“ВРЕМЯ ЛЕЧИТ...”

***
Кирзовое небо звезду высекает.
Я не успел. И меня — арматурой.
И на цементном полу процедурной
Я слышу, как вечер в руке остывает.

Сестра милосердия делится кровью
В первую ночь между жизнью и смертью.
Ласковой болью в холодное сердце
Втекает апрель, зараженный любовью.

И вновь от удушья пехотного пота,
От гауптвахты и политотдела,
Шепот черемухи, влажной и белой,
Зовет за ночные посты и ворота.

Но что же мне делать с зовущей свободой?
Я не смогу пережить эту нежность.
Эту коррозию в венах железных
И этот цианистый вкус небосвода.

Ведь я, словно зверь, навсегда приручился.
Я обручился с холодным затвором...
Жить мне не хочется здесь за забором.
Но там, за забором — я жить разучился.

***
Начальник счастья начеку.
Он ополчен и опортвеен.
Приручен к цепкому крючку,
Оправлен и опортупеен.

Ему вручили рычаги
От государственной качели,
Чтоб малолетние враги
На небо в ней не улетели.

Лишь кто-то округлит глаза —
Почувствовав свободу пахом...
Начальник жмет на тормоза
С каким-то сладострастным страхом.

***
Едва кольцо ушло от ювилёра,
Его уже встречает ломбардист...

... Клиентов нет, и таксомоторист
дрейфует в штиле уличного флёра.
А штукатурша в дрейфе до утра —
Служанка кисти — Аве, малярунья.
Веселой кельмы ловкая игрунья,
Ваятеля приемная сестра.
Под занавес финансового года
Ни дебета, ни кредита у ней.
Но, видимо, таксатору видней.

Он, видно, тоже вышел из народа.
Он говорит: “Садитесь, прокачу”.
И, не включая счётчик желтоглазый,
Подобно удалому трюкачу,
несётся в ночь, не сбрасывая газа...

И что ему холодный звон монет,
Когда полжизни прожито впустую...
Которую, как Оноре Домье,
Он пальцами по воздуху рисует.

7 НОЯБРЯ

Под первым снегом стонут листья.
Природе свойственен геноцид.
И гусеницу съев, птенцы
уже лежат в желудке лисьем.

А вот мужик проходит сонный,
Надвинув на нос лисий мех...
И холод революционный.
И кольев хватит нам на всех.

***
В этом городе, сделанном из табака,
Где зима разлилась, как ведро молока,
Есть одна только птица, звонок — соловей.
И дрожащая нежность ладони твоей.

Всюду двери затворами затворены.
И давно наговоры наговорены.
Но от ласки винилово-чёрной волны —
Мы сегодня друг другом безмолвно полны.

Мы совсем не похожи, как нечет и чёт
Но, как двух мотыльков, нас с тобою влечёт
Это яркое пламя запрета.
И расплавленным воском по венам течёт
Наваждение лунного света.

Или это подснежником бьётся весна.
Или нас не пугают уже небеса.
Или божьим крестом не прикрыта душа.
Или, может быть, ты — чересчур — хороша.

***

А.Майеру

В этот вечер некуда спешить.
Трудный день на запад тихо пятится.
И опять, как оттепель души,
Наступает “творческая пятница”.
Отслужив, как можем, ремеслу,
Мы идем в рабочую слободку.
И в ларьке бульварном, на углу,
Покупаем импортную водку.
На седьмое небо от земли
Мы взойдём, дыханья не нарушив.
Чтобы там в себе расшевелить,
Словно угли тлеющие души.
После первой выпитой, пока
Не настало время мордобоя,
С осужденьем прежнего запоя,