Наталья НУТРИХИНА

АНКЕТА

Чего уж сложного — анкету заполнить! Сколько я их за свою жизнь писала и не сосчитать. Пожалуйста, в один момент. Тем более, что теперь к анкетам никто не придирается.
Итак, начнем. Фамилия, имя. А где отчество? Или просто забыли впечатать — теперь ведь, слава богу, не 37 год, за ошибки не сажают. Или мы теперь как в европах будем без отчества себя величать? Или написать что ли одну букву от отчества, чтобы совсем как на Западе выглядело. Нет, напишу уж по старому, с отчеством, а если что не так, то как-нибудь, наверно, простят.
Дальше. Дата рождения. Ну, тут уж просто. На старый стиль календаря мы вроде бы еще не перешли, даже разговоров об этом не было, на другое летоисчисление — тоже. О том, что лицам женского пола можно указывать год рождения по собственному выбору, тоже указа не было. Так что пишу, как всегда.
Место рождения. Мне повезло — у меня всего два варианта ответа. “Ленинград” или “Санкт-Петербург”. Но из двух надо выбрать один. Если напишу “Санкт-Петербург”, то это будет неправда, потому что, когда я родилась, такого города не было. А если напишу “Ленинград”, то получится, что я живу не в том городе, где родилась, а где-то в другом месте, и это тоже будет неправда.
Домашний адрес. Тут тоже сложности. Улицу, где я живу, только недавно переименовали, никто к новому названию не привык, и по этому адресу меня не найдут, если что. А старое название писать, так это опять же как бы и неправда. А под анкетой расписаться надо, что все, мол, сведения достоверны.
Была ли за границей. Раньше я всегда, не сомневаясь, писала, что не была. С тех пор я никуда не ездила, но если сейчас напишу “не была”, то это будет не соответствовать действительности. Я ведь путешествовала по Армении, Грузии, Латвии, Литве, была в командировке в Казахстане. А в Эстонию вообще частенько по выходным за продуктами езживала. Теперь это все заграница.
С иностранными языками тоже дело изменилось. В первые годы после окончания института я писала в анкетах, что знаю английский язык, но вскоре поняла, что наличие соответствующей строчки в дипломе — это отнюдь не знание языка. И стала честно ставить прочерк. А теперь в графе “какими иностранными языками владеете” я могу смело написать “украинским”. Тоже ведь теперь иностранный язык. С партийностью у меня просто — беспартийная. А вот что напишет моя дочь-восьмиклассница, доводись ей заполнять такую анкету? В соответствующем возрасте она была принята в октябрята, но к тому моменту, когда октябрятам повязывают красные галстуки, пионерской организации уже не было. “Что же я теперь всю жизнь буду октябренком?” — спросила она тогда. “Конечно, нет?” — ответила я. “А как мне выйти из октябрят?” Этого я до сих пор не знаю.
В общем, непростое дело — заполнить анкету.

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА

Таня пришла к врачу в районную поликлинику.
— Болит? — спросила врач. — Где? Здесь? Ничего страшного. У меня тоже здесь болит. Это возрастное, тут уже ничего не поделаешь.
Таня огорчилась и на следующий день поделилась своим огорчением на работе. Сотрудницы возмутились:
— Кто сейчас в поликлинику ходит! Это бесполезно. Надо к платному врачу обратиться.
Таня послушалась сотрудниц и пошла в медицинский кооператив, заплатила за прием и стала дожидаться своей очереди к врачу.
Очередь оказалась меньше, чем в районной поликлинике, а вот врач — та же самая, их участковая, Нина Владимировна. Ее трудно не узнать или с кем-то спутать — очень уж приметная родинка на щеке возле носа.
Нина Владимировна не узнала ее и говорит:
— Надо провести компьютерное лазерорезонансное обследование, сделать анализы, потом назначить лечение. И все пройдет, если вы серьезно отнесетесь к своему здоровью. Вот вам направления, вот счет. Идите в кассу, платите.
Таня посмотрела на счет и решила подождать до получки.
Вечером рассказала соседке. Та говорит:
— Если есть лишние деньги, то, конечно, плати, только они тебя все равно не вылечат. Я таких случаев не знаю. А вот как исцеляет молитвенница Манефа — уже много есть примеров. Я вот всего один раз к ней сходила — и ни простуд, ни радикулитов.
Пошла Таня на целительный сеанс Манефы во Дворце Культуры. Погас свет, на сцену упал луч прожектора и в освещенном круге появилась Манефа. Платок черный по-монашески завязан, а из-под него волосы длинные по голым плечам, как у ведьмы.
— Посмотрите мне в глаза, — говорит, — поверьте в мою целительную силу, в чудодейственность моей молитвы — и вы покинете этот зал здоровыми.
А Таня у нас такая доверчивая, такая впечатлительная, что ей сразу начало казаться, что болезнь прошла. И она вскочила с места и побежала по проходу к сцене, чтобы поблагодарить целительницу Манефу, но, приблизившись к ней, увидела на щеке ту же родинку приметную. Она это, Нина Владимировна, врач участковый из районной поликлиники, она самая, у которой у самой болит в том же месте — и лечить бесполезно.
Таня снова почувствовала себя больной и пошла по проходу назад.

г. Санкт-Петербург