Михаил ВИШНЯКОВ

ЛАПУНДЕР И ВЕЛОСИПЕД

Люди — странный народ. Они любят изобретать заново. Лапундер — тоже. Лет пять назад он изобрел велосипед. А для чего — не сообразил.
Вначале подумал, что это — музыкальный инструмент. Перевернул вверх колесами, раскрутил педали, сунул в спицы пальцы. Трынь-трынь — сыграли спицы. Но пальцам стало больно, а еще пришли музыканты и сказали: мандолина звучит лучше.
Потом Лапундер подумал, что велосипед — машина для борьбы с мышами. Накачал колесо до отказа, подставил к норке. Когда появилась мышь, он резко выдернул ниппель. Колесо фыркнуло — мышь испугалась и убежала. Но пришла бабка Марья и сказала: мышеловка лучше. Тогда Лапундер подумал, что на велосипеде можно катать детей. Подъехал к детсаду, пригласил трех карапузов, усадил их и повез за город. Но всполошилась воспитательница, вызвала милицию. Милиция догнала Лапундера, предъявила обвинение в похищении и детском терроризме. Еле-еле оправдался.
— Крепко подумай о своем поведении, — сказали в милиции.
Лапундер подумал крепко. И изобрел машину времени.
Написал предложение испытать ее президентам Монголии, Америки, Якутии, а также Германии. Трое не ответили, а из канцелярии помощника якутского президента пришла телеграмма: “Изобретательство — не порок, но олени — лучше”.
С тех пор в ясные лунные ночи Лапундер приходит к народу и спрашивает:
— А что, если на машину времени установить велосипедный звонок?
Трень-трень и — поехали. Никакие олени не догонят. Или догонят, а?

ЛАПУНДЕР И ЗОЛОТО ФАРАОНА

Однажды Лапундер пришел к фараону Тутанхаммону. Тот стоял у яшмового фонтана, инкрустированного черным нубийским Лабрадором, и смотрел на заходящее солнце.
— Вот так проходит земная слава. Упадет за Нил и все, — проговорил фараон и вопросительно посмотрел на Лапундера:
— Как думаешь, Лапундя, что будет со мной после жизни?
— Трудно сказать, Бессмертный. Но, на мой взгляд, люди — народ неблагодарный. Начнут искать золото Тутанхаммона и разграбят могилу. Жаль будет...
— Я построю себе гробницу в виде Великой Пирамиды. Саркофаг прикажу замуровать внутри этой каменной глыбы.
— Вот-вот! — воскликнул Лапундер. — Грабители только и ждут, чтоб ты отметил место захоронения пирамидой. Проще искать.
— Что же делать? — развел руками фараон.
— Я бы на твоем месте завещал: Великую Пирамиду — строить! А захоронение сделать тайно, совсем в другом месте.
— Пожалуй, ты в очередной раз прав, Лапундер, — сказал фараон, любуясь нефритовым перстнем с изображением жука-скарабея.
Сменив дружеский тон на повелительный, Бессмертный призвал жреца, звездочета и строителя.
— Повелеваю строить Великую Пирамиду! Внутри оборудовать гробницу. В нее после моей смерти отнесете саркофаг и сто укладок золота и драгоценностей.
Когда жрец, звездочет и строитель ушли, Тутанхаммон мановением руки подозвал Лапундера и, приблизив его, прошептал:

— Ты, друг Лапундер, подменишь мою мумию каким-нибудь рабом. А меня и золото увези и захорони там, где посчитаешь нужным и достойным.
— Спасибо за доверие, Бессмертный, — со слезами на глазах ответил Лапундер.
Прошло 18 лет. Фараон, действительно, умер. Лапундер сдержал обещание: искусно подменил саркофаг, погрузил мумию и золото на караван осликов и двинулся на север. Миновав много земель и народов, караван Лапундера оказался на Руси, в одном из укрепленных городов этой бесконечно обширной страны.
Чтобы не привлекать внимание простодушных, но находчивых русов-язычников, ночью была вырыта яма посреди улицы, в нее опущен саркофаг и золото. После погребения Лапундер провел по улице караван осликов два раза, и копыта выносливых животных стерли следы захоронения. Сам же Лапундер уехал скитаться по миру, и никто не знал, в каких краях он путетешествовал.
Снова в России Лапундер объявился где-то в шестидесятых годах нашего века на Черноморском побережье, неподалеку от всем известного пионерлагеря. “Артек”. Вездесущие артековцы каким-то образом узнали в лицо знаменитого путешественника и пригласили его на пионерский костер. Попросили рассказать, поделиться воспоминаниями о прожитом и пережитом.
Лапундер растрогался и... рассказал детям подлинную историю захоронения Бессмертного и его золота. Пионеры горячо аплодировали словам замечательного человека.
Мудрый был Лапундер, но он забыл, что дети растут, учатся, становятся начальниками строительных организаций, архитекторами и мэрами городов, инженерами коммунального хозяйства. И теперь, когда в очередной раз в Таганроге или Омске, Калуге или Чите изумленные горожане видят как экскаваторы ни с того ни с сего начинают разрывать улицу, простаки думают: ремонт теплосетей. Как бы не так! Это бывшие артековцы, зачарованные слушатели Лапундера, ищут золото фараона.
Вот почему в ясные лунные ночи Лапундер приходит ко мне и спрашивает:
— А ведь могут найти, а?

г. Чита
№3, 1997 г.