Николай БЕРЕЗОВСКИЙ

ОТ ОБРАТНОГО

Приятель отсидел за неуплату алиментов полгода, а я его встречал. Вместе о ним вышел на волю ещё один сиделец. В годах, не шустрый даже внешне. Ему-то в конторе колонии и стали первому оформлять справку об освобождении.
— Это композитор... — Приятель назвал когда-то громкую в мире искусств фамилию. Прогремела она, правда, не в связи с каким-то эпохальным музыкальным произведением, им созданным, а из-за махинаций в эстрадном бизнесе. За что и отправили за решётку на пятилетку. Теперь вот, не отсидев и половины срока, освобождается...
Потом справку оформили и приятелю, и мы все вместе вышли на свободу. Композитора ожидали коротко остриженные лбы, прикатившие на иномарке.
— Придется вам добираться автобусом, — развёл руками композитор. — Видите, сколько встречающих... Ну, давай прощаться, Платонов, — сказал он уже одному приятелю, хотя его фамилия была вовсе другой.
— Давай, писатель, — ответил приятель, и они обнялись.
— Ты что, фамилию сменил? — спросил я приятеля, когда композитор укатил. — Да и почему-то композитора писателем назвал...
— А-а, — усмехнулся приятель. — Это тюремные заморочки. В тюрьме всех переименовывают. Композитор, скажем, стал “писателем”, поскольку и музыку пишут. Вот и прокликали... От обратного, так сказать. Но оперу, надо отдать ему должное, он не писал...
— Это понятно, — хмыкнул я. — Он же эстрадник...
— Да не её, а ему не писал, — стал объяснять приятель. — Как в анекдоте, вспомни, о Чапаеве. Оперы на зоне — оперативные работники...
— Ясно, — врубился я наконец. — Но ты-то с чего Платонов?
— А моя кликуха на совести “писателя”. Был, ты знаешь, такой писатель хороший — Платонов. Но это псевдоним, а настоящая его фамилия, как и у меня. А ты почему-то меня в этом не просветил. На зоне только и узнал...
— Да у тебя, Платонов, — обиделся тут я, — фамилия Клементов, и через первое “е”, а у Андрея Платонова только через вторее, а первое “и” -Климентов.
Настала очередь приятеля обижаться. Но не на меня, а на композитора, который “писатель”.
— Ну, писатель, погоди! — Однако через минуту, остыв, сказал: — Нет, он всё же доброе дело сделал. Иначе могли “ментом” прокликать. Ведь вторая-то часть моей фамилии — ментов...
— И впрямь, — проникся я везением приятеля, одновременно озаботившись и своим неведомым будущим: — А меня, получается, если, как ты говоришь, от обратного брать, “композитором” бы прокликали, попади я в тюрьму?
— Ну, как-то и по-другому, может, — пожал плечами приятель, вглядываясь в далёкий поворот, откуда должен был вывернуть долгожданный автобус. — Это ведь не железное правило, есть и исключения...
Тут я вспомнил о своём однофамильце, известность которого затмила славу писателя Андрея Платонова, и приуныл.
— Ты что? — заметил моё уныние приятель.

— Да вот думаю, не Борисом ли Абрамовичем меня бы прокликали...
— Надо же, — уставился на меня приятель, — а я и не подумал!
Мы посмеялись, не не очень весело.
— А если Борис Абрамович попадёт? — предположил я.
— Он не попадёт, — сказал приятель.
— А всё-таки если попадёт? — настаивал я.
— Ну, если вдруг случится невероятное... — Приятель задумался. — Банкир, может? — сказал он не очень уверенно.
— Олигарх! — сказал я.
— В точку! — обрадовался приятель. И восхитился: — Ты прямо будто в тюрьме родился...
И мы, не сговариваясь, поплевали через левое плечо.
Тут и автобус подкатил. Не не с той стороны, откуда его ожидали.
— А у вас на воле автобусы, похоже, от обратного ходят, — удивился приятель.
Он ещё не привык к свободе.

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Ночью случился потоп, и утром пришлось идти разбираться с соседями сверху.
— Кто? — спросили из-за двери.
— Сосед снизу.
— И чего?
— Затопили вы нас, надо бы уладить по-доброму, — отвечаю.
— Удостоверение есть? — спрашивают.
— Какое удостоверение? — не понимаю.
— Что ты сосед снизу, — поясняют.
— А разве такие удостоверения бывают? — удивляюсь.
— Должны быть, — отвечают. — Без него-то нам откуда знать, сосед ли вы на самом деле? Нынче, вон, пишут, и милицейским не открывайте, покуда удостоверение не покажут.
И точно, вспоминаю, читал недавно, что в городе накрыли воровскую шайку, ряженую под милиционеров.
— А паспорт вместо удостоверения не подойдёт? — осеняет меня. За дверью молчат, раздумывая.
— Нет, — отвечают наконец. — Может, вы наших соседей снизу обчистили, паспорт их заимели, а теперь к нам явились за поживой.
Логично, мысленно соглашаюсь я, но вот где обзавестись требуемым удостоверением, ума не приложу.
— В домоуправлении, — подсказывают мне.

Скачать полный текст в формате RTF