Кирилл ПАРТЫКА

РОК-Н-РОЛЛ НЕ УМИРАЕТ

Стрельцов почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо, оборвал мелодию и взглянул вверх. Рядом стоял голый до пояса распорядитель.
— Ладно, Толя, всё, — миролюбиво сказал он. — Видишь, чилдрен зависают.
Стрельцов глянул в зал. Почему — чилдрен? Вон же зрелые мэны... Но мало, мало... В основном — лет по пятнадцать-шестнадцать. Хорошо, хоть и не без вызова, одетые девочки и мальчики облепили столики, сосут колу, пиво и недорогие, некрепкие коктейли, толкутся на площадке для дэнса. Вяло толкутся. Им скучно. Им нужен драйв и “забой”, нужен “хэви-метал”, чтобы “оторваться”, или медитации в духе БГ* . Они под это отдыхают... Странное прижилось словечко. От чего, интересно, отдыхают? Где переутомились? И вообще, раньше на рок-концертах не больно-то отдохнешь... “Хайратые”, но причесанные, куртки в железках, но дорогие, из добротной кожи. Явиться в рваных джинсах никому в голову не пришло... Они уже другие, гордятся тем, что тащатся не от “попсы”, но и Стрельцовские “запилы” под Блэкмора, отдающие далекими “семидесяхнутыми” годами, им не в жилу. Всё верно: зависают чилдрен!
Рок-клуб. Клуб по интересам. Как у филателистов или “голубых”. Дискотека, дансинг. Что-то такое, где Стрельцов давно стал чужим и не нужным.
Анатолий стянул через голову ремень “ямахи”, при этом “акустика” отозвалась жалобным подвывом, слез с высокого круглого табурета, огляделся — куда бы пристроить гитару? — наконец сунул ее в руки распорядителю и сошел с невысокой сцены.
От столика в углу его окликнули. Там “торчали” почти такие же “старички” из команды, проросшей в городе в середине восьмидесятых, когда еще и не разрешили, но уже стало можно. Они уважали Толю Стрельцова за то, что он начал раньше, когда было круто нельзя, и за то, что умел играть. Отмотал срок “на химии” — не нашли, к чему придраться, захомутали за то, что перед концертом брал по рублю со зрителя: аппаратуру надо же было на что-то покупать — вернулся и не бросил, не сел на иглу, не спился, опять сколотил команду и продолжал до той поры, когда рок перестал быть бранным словом... а заодно и нужным кому-то.
В общем, скучная кода: рок-н-ролл мертв, а я еще нет.** Впрочем, слухи о смерти рока, как говорится, несколько преувеличены. Вон, на ежегодные фесты в Техническом университете приваливают группы со всей страны, и в зал не пролукнуться, хоть теперь вход сильно платный — по закону. Просто кое-кто выпал за борт, потому что прикемарил во вчерашнем дне... Да и состарился, чего греха таить. Это ведь почти как в спорте, где пока добываешь очки и трибуны орут, всем до лампочки, сколько кому лет. А когда не добываешь и не орут... Тебе сорок пять, а залу в среднем шестнадцать. Ты им:
Остановись и оглянись -

* Борис Гребенщиков
** Строка из песни Б.Гребенщикова.
*** Партия соло.
**** Длительность нот
***** Жаргонный музыкальный термин.

Из-под колес дорогою уходит жизнь...
И замороченную гитарную “солягу”*** где половина “тридцать вторых”, а остальные “шестнадцатые”****, да еще “из-за такта”*****. А у них ничего пока никуда не уходит, одни приколы на уме. Полное взаимонепонимание.
Стрельцов заколебался. Ему хотелось выпить. И не сто граммов сладенького, а по-настоящему. Но не в клубе, где перебор не одобряется, и не с братьями-рокерами, которые будут делать вид, что “всё ништяк, старик, прикольно сбацал, мелюзга не врубается, не обращай внимания!... ”
Стрёмно! Всё стрёмно! А потому надо валить отсюда... Валить ему было особенно некуда, но сейчас он об этом не задумывался.
Анатолий сделал рок-мэнам ручкой, полуприветствуя-полуотмахиваясь, и, обходя столики, двинулся в фойе. За его спиной взвился рычащий звук. На эстраде команда “металлистов в законе” настраивала инструменты.
В фойе Стрельцов глянул на себя в зеркало и поморщился. Ну и видос: “прикид”, что называется, “секонд хэнд”, над атласными штанцами, заправленными в десантные ботинки, вздернут вытертый кожанец, не “металлистский”, но тоже с пряжечками и заклепочками, длинные, до спины, “хайры” с проседью и следами химической завивки, а в обрамлении всего этого — худое, тронутое морщинами лицо сорокапятилетнего мужика, сдуру корчащего из себя не понятно кого. Крутнячка? Так настоящие крутые пострижены и “упакованы” теперь совсем по-другому... Тем более глупо.
Дежуривший в фойе милиционер проводил Стрельцова рыбьим взглядом. Он имел свое собственное мнение обо всех, собравшихся в “Рокси-клубе”, но по малому своему чину предпочитал помалкивать.
На высоком крыльце, залитом разноцветным сиянием вывески, Стрельцов остановился и закурил. Перед крыльцом росло старое кривое дерево и торчал фонарный столб. Змеиная головка фонаря с горящим фиолетовым глазом выглядывала из-за сплетения ветвей и шевелящейся под ветерком листвы. Игра светотени превращала дерево и фонарь в одно целое — в существо из бреда. Клуб располагался хоть и в центре, но не на главной, а на одной из боковых улиц. Здесь было неожиданно тихо и пустынно, хотя в сотне метров, чуть выше по склону сопки, которую полтора века назад оседлал город, сплошным потоком двигались автомобили, клубилась вечерняя толпа, которая, правда, скоро рассосется, потому что с приходом позднего часа на улицах становится небезопасно,
Неспешно выпуская дым, Анатолий размышлял. Видеть никого неохота, а потому можно взять бутылку и попылить домой. Но там матушка, у которой приходится кантоваться который год, отлипнет от телевизора и заведет привычное “долбление”, что мужику в возрасте стыдно “дурня малевать”, жить на случайные заработки и ее пенсию; что надо выкинуть все эти “бандуры” и заняться каким-нибудь серьезным делом; что ни одна порядочная женщина...
Насчет женщин она, пожалуй, права. Да она во многом права, жаль, толку от этого никакого.
Первая жена Стрельцова, солистка его тогдашней группы, ни на репетиции, ни на сэйшны трезвой не приходила. Он и сам в ту пору бухал не слабо. По буху и “обвенчались”. Промучились пару лет. Он как раз пытался окончить музыкальное училище и подкалымли

Скачать полный текст в формате RTF